Щедрый Буге (СИ)

Спать при таких морозах в ватном мешке, конечно, не то, что в тёплом доме, но тут главное - правильно настроить себя, осознать неизбежность определенных неудобств. Тогда недостаток комфорта и тепла переносится значительно легче. Я, еще два месяца назад не представлявший, как люди могут зимой жить в матерчатой палатке, теперь считаю это вполне нормальным, а те трудности таежного быта, которые рисует воображение в городе, на самом деле не так значимы.

Имея жестяную печь, палатку, спальник, свечи и необходимые запасы, в тайге можно счастливо и безбедно жить не один месяц. А нужно так мало

63

потому, что есть главное - невероятной красоты дикая природа, с которой здесь сливаешься и самое древнее занятие мужчин - охота.

Только в тайге я понял, каким обилием излишеств окружила нас цивилизация. На самом деле, по-настоящему необходимых для жизни человека предметов не так уж много. Но, к сожалению, потребности человека, особенно горожанина, безграничны. То, что еще вчера было пределом его мечтаний, сегодня норма, назавтра же и этого становится недостаточно. При этом в погоне за материальным благополучием зачастую уже не хватает ни сил, ни времени на постижение духовных истин.

ШАТУН

Ни свет, ни заря начал обход Фартового путика, подарившего мне сразу четырех соболей.

Поднимаясь по ключу, заметил под козырьком снежного надува хорошо натоптанную тропку норки. Недолго думая, поставил ловушку. А на том участке, где я снял трех соболей, свежих следов больше нет - отработанная зона. Зато на приманку попалась белка. То, что белка иногда идет на мясо, я знал, но меня поразило, что эта шустрая симпатяга соблазнилась тушкой своей же соплеменницы.

края небольшой мари устроился передохнуть на валежине. По небу плыли редкие облака, ярко светило солнце. Недалеко от меня на суку старой березы неподвижно сидела сова. Расстегнув футляр фотоаппарата, стал тихонечко подкрадываться к ней. Сова подпустила метров на двадцать и перелетела через марь на макушку ясеня. Когда я вновь приблизился к ней, она спланировала назад, на то же дерево, на тот же сук, с которого я спугнул её до этого. Мне думается, что общепринятое мнение о дневной слепоте "мудрой" птицы ошибочно. Возможно, днем она видит хуже, чем ночью, но все-таки видит.

Продлив Фартовый на четыре километра и насторожив там шесть капканов, спустился к ключу. Возвращаясь мимо снежного надува, увидел

64

норку, уже беснующуюся в ловушке. При моем появлении она устрашающе ощерилась, зашипела, впилась злобным взглядом прямо в глаза. Её длинное, мускулистое тело находилось в беспрестанном движении, отчего густая, темно-коричневая шубка отливала перламутром.

Когда я попытался прижать ее к снегу, норка с такой яростью бросилась на меня, что невольно подумалось - нет в тайге зверя страшнее. Я, признаться, даже растерялся перед ее безумной храбростью и неистовой решимостью драться с несопоставимо более сильным противником.

По дороге к палатке стрелял по вылетавшим из-под снега стайкам рябцов. Два замешкавшихся петушка морозятся теперь на лабазе. Могло быть и больше, если бы не очки: как вскинешь ружье, так линзы от влажного дыхания тут же покрываются изморозью. Боюсь, что они скоро доведут меня до того, что разобью их о первое попавшееся дерево.

За ужином рассказал Луксе о беличьем каннибализме.

- Так бывает у зверей, когда ум теряют, - подтвердил он. - Соболь соболя в капкане никогда не трогает. Но, помню, как-то один соболь к изюбру прикормился. Я, конечно, сразу капкан поставил. Прихожу проверять

дужках одна лапа. Вроде ушел соболь, но по следам вижу, нет, не ушел - другой съел. Снова капкан поставил. Опять съел. Я рассердился - не шутка, елка-моталка, два соболя потерял. Наставил везде капканов. На другой день прихожу - никого нет. На второй день - два рядом лежат. У одного лопатка выедена. И этого дурной начал есть, да не успел, сам попался. Рядом гора мяса, а он своих ест, елка-моталка. Совсем дурной был.

Громкое карканье возвестило о наступлении утра. Черные как смоль вороны слетелись на лабаз поживиться за наш счет. Пират и Индус, обычно разгонявшие их заливистым лаем, прятались от трескучего мороза в пихтовых гнездах, занесенных снегом. Но как только из трубы потянулась сизая струйка дыма, вороны скрылись в лесной чаще.

65

Мороз нынче потрудился на славу. Покрыл ветви невообразимо толстой искристой бахромой, сверкающей в лучах восходящего солнца. Над полыньями туман, густой и плотный, как вата.

сделал новый кольцевой путик вдоль левого и правого берегов Буге. Лыжня прошла верхом по самым крутым склонам. Поэтому он и получил у меня название -"Крутой". Повернул на обратный ход когда достиг водораздела Буге - Джанго. С него было хорошо видно, как в стороне Джанго дыбятся во всю ширь горизонта горные валы, подпирающие белыми, островерхими шапками густо-синий небосвод. Воздух здесь настолько чист и прозрачен, что, казалось - протяни руку и достанешь до одной из этих вершин.