Щелкни пальцем только раз

– Их слишком много. Или они слишком крупные. Чтобы лучше тебя съесть, девочка.Совсем как у «бабушки» Красной Шапочки.

– У тебя сегодня какое-то странное настроение, Таппенс.

– Да, пожалуй. До сих пор мне казалось, что мисс Паккард такая милая, а вот сегодня у меня такое чувство, что в ней есть что-то зловещее. А тебе так не кажется?

– Нет, не кажется. Ну ладно, давай займемся тем, ради чего мы приехали: разберем «имущество» – так, кажется, говорят юристы? – тетушки Ады. Вот столик, о котором я тебе говорил. Он принадлежал дяде Уильяму. Он тебе нравится?

– Прелестный столик. Эпоха Регентства, как мне кажется. Как это мило, что старые люди имеют возможность привезти сюда с собой свои вещи. Кресла мне не нравятся, а вот рабочий столик хорош. Он отлично встанет в уголок около окна, где теперь стоит эта ужасная этажерка.

– Отлично, – кивнул Томми. – Я запишу эти два предмета.

– И картину над камином мы тоже возьмем. Она и сама по себе очень хороша, и, кроме того, я совершенно уверена, что где-то видела этот домик раньше. Ну а теперь давай взглянем на драгоценности.

Они открыли ящичек туалетного столика. Там лежало несколько камей, флорентийский браслет с серьгами и кольцо, в котором было несколько драгоценных камней разного цвета.

– Да, я видела такие кольца, – сказала Таппенс. – Из названия первых букв камней составляется имя. Или слово «дорогая»[3]. Бриллиант[4], изумруд[5], аметист... «дорогая» не получается. Да я и не представляю себе, чтобы кто-нибудь подарил тетушке Аде кольцо, где камни составляли бы слово «дорогая». Рубин, изумруд... беда в том, что неизвестно, с какого конца нужно начинать. Попробую еще раз. Хризолит, рубин, аметист, нефрит, а в середине маленький изумруд. О, теперь все понятно: «храни». Очень мило. Так старомодно и сентиментально. – Она надела кольцо на палец. – Мне кажется, оно понравится Деборе, – размышляла она вслух. – И флорентийский гарнитур тоже. Она обожает викторианские вещи. Сейчас многие увлекаются стариной. Ну а теперь займемся одеждой. Мне кажется, это всегда вызывает мысли о смерти. Ах, вот она, меховая накидка. Это большая ценность. Мне она не нужна. Нет ли кого-нибудь здесь – может быть, кто-то из персонала особенно хорошо относился к тетушке Аде... или у нее были приятельницы среди обитательниц приюта, по-здешнему гостей, – я заметила, что здесь их называют визитерами или гостями. Если такая найдется, будет очень приятно предложить ей накидку. Это настоящий соболь. Спросим мисс Паккард. А остальное пусть отправляется благотворителям. Итак, с одеждой покончено, не так ли? Пойдем отыщем мисс Паккард. Прощайте, тетушка Ада, – громко сказала она, посмотрев на кровать. – Я рада, что мы приезжали повидаться с вами в тот раз. Жаль, что я вам не понравилась, но, если вам доставило удовольствие обращаться со мной так грубо, на здоровье, мне не жалко. Нужно же вам было немного развлечься. А мы вас не забудем. Будем вспоминать, глядя на столик дяди Уильяма.

Они пошли искать мисс Паккард. Томми пообещал распорядиться, чтобы за обоими столиками – и письменным и рабочим – приехали и доставили к ним. Он также обещал договориться с местными аукционистами относительно продажи остальной мебели. Выбор благотворительного общества, которое может заинтересоваться платьями и другой одеждой, он предоставляет мисс Паккард, если это ее не слишком затруднит.

– Вы никого не знаете, кто пожелал бы иметь соболью накидку? – спросила Таппенс. – Это великолепная вещь. Может быть, кто-нибудь из ее близких приятельниц? Или сестра, которая была особенно внимательна к тетушке Аде?

– Очень мило, что вы об этом подумали, миссис Бересфорд. Боюсь, что у мисс Фэншо не было близких друзей среди наших визитеров, а вот мисс О'Киф, одна из наших сестер, очень заботливо за ней ухаживала, много для нее делала, всегда была тактична и ласкова с ней. Мне кажется, она будет довольна и почтет за честь получить такой подарок.

– Да, кстати, эта картина, что висит на стене, – сказала Таппенс. – Я бы хотела ее взять, но, возможно, та дама, которой она принадлежала раньше, захочет получить ее назад. Я думаю, ее следует спросить?

– Прошу меня извинить, миссис Бересфорд, но это невозможно, – возразила мисс Паккард. – Картину подарила миссис Ланкастер, а она больше у нас не живет.

– Не живет? – удивленно спросила Таппенс. – Та самая миссис Ланкастер, которую я видела, когда была у вас в прошлый раз, – у нее седые волосы, зачесанные назад. Она пила молоко в гостиной внизу. Она что, уехала?