Щелкни пальцем только раз

– Да. Причем довольно внезапно. Неделю назад за ней приехала ее родственница, некая миссис Джонсон, и увезла ее. Миссис Джонсон совершенно неожиданно вернулась из Африки, где жила последние четыре года. Теперь она может взять миссис Ланкастер к себе и заботиться о ней, поскольку они устроились на постоянное жительство в Англии. Я не думаю, – добавила мисс Паккард, – что миссис Ланкастер так уж хотелось от нас уезжать. Она здесь ко всему привыкла, со всеми подружилась и была вполне счастлива. Бедняжка так огорчалась, чуть не плакала, но что поделаешь? Сама она ничего не могла решать, поскольку за ее пребывание платили Джонсоны. Я высказала предположение, что лучше было бы ее оставить у нас, поскольку она находится здесь уже давно и вполне прижилась в нашем доме.

– Как долго она у вас находилась? – спросила Таппенс.

– По-моему, лет шесть. Да, около шести. И конечно, ей казалось, что здесь ее родной дом.

– Да, – согласилась Таппенс, – это можно понять. – Она нахмурилась, бросила тревожный взгляд на Томми, а потом решительно вскинула голову. – Мне жаль, что она уехала. Когда я с ней разговаривала в тот раз, у меня было такое чувство, что я видела ее и раньше. Ее лицо показалось мне знакомым. А потом я вспомнила, что встречала ее у своей знакомой, некоей миссис Бленкинсоп. И подумала, что когда снова приеду навестить тетушку Аду, то поговорю с ней, чтобы убедиться, что это действительно так. Но, разумеется, если она теперь живет у родных, то ничего не получится.

– Я вполне вас понимаю, миссис Бересфорд. Если кто-то из наших визитеров встречается со старыми друзьями или с теми, кто был знаком с их родными, они очень радуются. Однако я не помню, чтобы она когда-нибудь упоминала фамилию Бленкинсоп, впрочем, это, конечно, было маловероятно.

– Не могли бы вы мне немного рассказать о ней – кто ее родственники и как она сюда попала?

– Здесь особенно рассказывать нечего. Как я уже сказала, лет шесть назад мы получили письмо от миссис Джонсон, в котором она расспрашивала о нашем доме, а потом приехала сама. Она сказала, что слышала о «Солнечных горах» от приятельницы, и хотела подробнее узнать об условиях и осмотреть наше заведение. А потом уехала. Через неделю, а может быть, через две мы получили письмо от адвокатской фирмы из Лондона, в котором наводились дополнительные справки. И наконец они снова написали, спрашивая, не можем ли мы принять к себе миссис Ланкастер; в письме сообщалось, что мистер и миссис Джонсон привезут ее примерно через неделю, если есть свободные места. Место у нас, к счастью, оказалось, и супруги Джонсон привезли миссис Ланкастер сюда. Дом ей понравился, так же как и комната, в которую мы собирались ее поместить. Миссис Джонсон сказала, что миссис Ланкастер хотела бы привезти с собой кое-какие вещи. Я, конечно, согласилась, у нас многие так делают и чувствуют себя гораздо лучше среди знакомых вещей. Итак, все устроилось ко всеобщему удовольствию. Миссис Джонсон объяснила, что миссис Ланкастер – родственница ее мужа, правда не слишком близкая, но они очень за нее беспокоятся, поскольку сами они уезжают в Африку – насколько я помню, в Нигерию, где ее муж получил место и где они собираются пробыть несколько лет. Таким образом, миссис Ланкастер уже не сможет жить у них, и они хотят устроить ее в таком месте, где ей будет хорошо, где она будет чувствовать себя счастливой. Судя по тому, что они слышали о нашем приюте, он им вполне подходит. Таким образом, все устроилось, и миссис Ланкастер стала жить у нас.

– Понятно.

– Здесь все ее полюбили. Она была немножко... ну, вы понимаете, что я хочу сказать... чуточку не в себе. Постоянно что-то забывала, путала, не могла вспомнить фамилии и адреса.

– Она получала письма? – спросила Таппенс. – Ну, из-за границы или из Англии?

– Мне кажется, что миссис Джонсон писала раза два из Африки, но только в первый год. Знаете ли, родственные связи слабеют, в особенности если люди уезжают в другую страну, где совсем другая жизнь, да они и раньше-то были не слишком близки. Дальняя родня, они считали себя обязанными о ней заботиться только из чувства долга. Все финансовые дела осуществлялись через поверенного, мистера Экклза, представляющего очень известную и уважаемую фирму. Нам и до этого приходилось иметь с ними дело, так что они знали о нас, а мы – о них. Однако мне кажется, что у миссис Ланкастер почти не осталось ни друзей, ни родных, так что она не получала писем и почти никто никогда не приезжал ее навестить. Только раз, примерно через год, к ней приехал один очень приятный молодой человек. Мне кажется, он не был с ней знаком, а просто служил вместе с мистером Джонсоном в колониях. Похоже, он приехал с одной-единственной целью – убедиться в том, что ей хорошо живется.

– А после этого, – высказала Таппенс свое предположение, – о ней все забыли.