Щенки-медвежатники

– Я уже отвыкла, а им по фигу. Говорят, изголодались. Кучей, силком сняли, без всякой любви в глазах. Но я не про то хочу сказать. Базар слышала. Альку твою кое-кто хочет личнухой сделать. И Катька у них в плане. Ее думают на хор поставить.

– Кто хочет личнухой сделать? – спросил Андрей.

– Сам соображай… – Жанка снова икнула. – Я и так много сказала. Катьке, сучке, так и надо. Не будет с чехами путаться. А эту Альку жалко. Не захочет личнухой быть – огуляют колхозом. Сам понимаешь, какие последствия. Поимеют и еще слух пустят, что она бляха. Как со мной было. В общую превратят. А вот и она, легка на помине.

К ним, со страхом оглядываясь, шла Аля. Андрей не сразу ее узнал, она была в школьной форме, с другой прической.

– Андрей, что происходит? – испуганно спросила Аля. – Ты можешь им сказать, чтобы отстали?

Из-за угла дома вывернули слободские. Волдырь отделился от кучи и, пританцовывая, подошел вплотную.

– Ну ты че испугалась? – с блатной интонацией спросил он Алю. – Кто тебе чего плохого сделал?

Он посмотрел на Андрея и продолжал наседать на Алю.

– Ты че думаешь, тебя Корень отмажет? Посмотри на него, какой из него боец? Он себя еле таскает.

Мишка растерянно смотрел на Андрея. Аля плакала. Жанка пьяно улыбалась. Андрея колотило. Он чувствовал, как поднимается к горлу дикая злость. Но он держал себя в руках. Он понимал, что отвечать на такую наездку нужно не кулаками. Кулаками эту дикую шпану не остановить.

– Пошли, – сказал он Але и Мишке.

– Учти, Корень, – прогундел вслед Волдырь, – счетчик включен. Не рассчитаешься, мармеладка будет наша.

Они сели на скамейку возле дома.

– Что думаешь делать? – спросил Мишка.

– Придется платить.

– Сколько ни дашь, все будет мало. Будут требовать все больше и больше, – сказал Мишка.

Он был прав.

– Тогда вся надежда на Геныча, – сказал Андрей.

– Геныч теперь под наблюдением, – сказал Мишка. – Но даже если он сделает пушку, что это даст? Думаешь, слободские испугаются? Будет только хуже.

– Что ты предлагаешь? – спросил Андрей.

– Пусть Аля скажет отцу.

– А брательникам моим что делать?

– У вас соседка – судья.

Андрей вскипел.

– Мишаня, мне этот совет уже давали.

– Кто?

– Жорик.

– Давай решим, что делать с нашим барахлом, и я уйду, – обиженно отозвался Мишка.

– Сегодня ночью решим, – сказал Андрей. – В час ночи устраивает?

– Устраивает, – согласился Мишка.

– Что теперь будет? – спросила Аля, когда Мишка ушел.

– Мишаня прав: тебе надо рассказать отцу.

– Слободские меня предупредили, – сказала Аля. – Если кому пожалуюсь – будет хуже.

– Все-таки отец у тебя – офицер.

Аля покачала головой.

– Я не хочу его просить.

– Почему? – удивился Андрей.

– По кочану. Значит, причина есть. Все тебе расскажи.

– Он тебе не родной, что ли?

– Не твое дело!

Андрей никогда еще не видел Алю такой раздраженной.

Помолчали.

– Если надумаешь уехать, возьмешь меня с собой? – спросила Аля.

Ее губы подрагивали. Пальцы нервно сжимали ручку портфеля.

– И ты туда же, – пробормотал Андрей.

– Боишься?

– Чего боюсь?

– Жизни.

– Может, и так, – согласился Андрей

– Все будет по-другому, надо только уехать, – сказала Аля.

Она смотрела на Андрея глазами взрослой женщины. Ее взгляд говорил: ты парень или кто? Где твоя решительность? Андрей это понял.

– Как ты это себе представляешь? – озадаченно спросил он. – Где мы будем жить?

– В общежитии.

– И куда ты собираешься?

– На целину.

– Мы и так на целине.

– В другой город Казахстана.

– Ты еще несовершеннолетняя. Тебя будут искать. Найдут и отправят к маме.

Глаза Али наполнились слезами.

– Что же делать? Я боюсь слободских.

Андрей нервно закурил.

– Меня бесит, что им все сходит с рук.

Аля помолчала и сказала решительно:

– Но я им так просто не дамся.

– Что ты задумала? – насторожился Андрей.

– Это уж мое дело.

У Андрея из головы не выходили слова Жанки о Кате: «на хор поставят». Он поднялся со скамейки и запальчиво сказал Але:

– Слушай, какого черта ты ездишь мне по нервам? Тебе еще никто ничего не сделал, а ты уже гонишь волну. Угомонись. Дай сообразить, что делать. Ладно, пока. У меня дела.

– Ты к ней? – спросила Аля.

– К ней, – сказал Андрей. – У нее дела похуже.

Катя была удивлена и смущена. Она была уверена, что Андрей никогда уже не придет. Они сели на скамейку во дворе больницы. Андрей передал слова Жанки. Катя выслушала с обреченным видом.

– Тебе может помочь только Адам, – сказал Андрей.

– Я не могу к нему обратиться, – тихо ответила Катя.

– Почему?

– Он женится.

– На чеченке?

– На ком же еще.

– Он полностью от тебя отказался?

– Да.

– Как он это объясняет?

– Говорит, что родственники невесты могут стать его врагами.

– Врет.

– Конечно, врет, – согласилась Катя. И добавила, чуть помедлив: – Тебе я бы тоже рано или поздно надоела. Редко какой мужчина может любить одну женщину.

– Все-то ты про меня знаешь… – Андрею не понравилось, что Катя пытается оправдать Адама.

– Тебя спрашивал Петр Палыч, – сказала Катя, меняя тему. – Зайдешь к нему?

– Как он?

– Ему не дают очухаться. Ходят разные. Не палата, а кабинет для совещаний. Кардиолог недоволен. А вообще Палыч – хороший дядька. К тебе хорошо относится.