Щенки-медвежатники

– Нет, – ответил Андрей, хотя на самом деле есть хотел зверски.

Зван вошел в комнату с табличкой на двери «Заведующий клубом». Сел за письменный стол, закурил, что-то напряженно обдумывая. Потом вспомнил о существовании Андрея.

– Садись, кури. Сейчас приедет Алмаз. Джага говорил, вы знакомы.

– Чуть-чуть, – сказал Андрей.

Зван усмехнулся частью лица.

– Не повезло старику. Только откинулся, снова загребли. Но вроде обошлось. Выскочил. А чего ему от тебя надо?

Андрей пожал плечами.

– Я так и не понял.

Зван подозрительно прищурился, хотел что-то сказать, но промолчал.

На нескольких такси из парка приехали блатные. Они сели за стол, но не прикасались ни к еде, ни к спиртному. Еще не появился Алмаз. Как можно начинать застолье без него?

Наконец под окном остановился знакомый «москвич». В комнату вошел Алмаз. Блатные по очереди подходили к нему, жали руку, обнимали, поздравляли с выходом на свободу. Последним подошел Зван.

– Прости, Алмаз, что так получилось, – сказал он. И пояснил присутствующим: – Алмаз должен был выскочить еще в мае. Но мы сами устроились: я, Жгучий, Волдырь… Джага один решал проблему…

– Ладно, мы это еще перетрем. – Алмаз отвечал Звану, не глядя на него. – Давайте за стол.

Зван усадил Андрея рядом и поднялся, чтобы сказать тост. Он говорил серьезно, как на важном собрании:

– Прежде всего, хочу поблагодарить Алмаза, что он пригласил в наш город таких больших людей. Ваше, люди, присутствие сегодня в парке показало чехам, что наша солидарность сильнее их солидарности. Город теперь целиком на нашей стороне: вокзальные, затонские, абаевские…

Зван ни слова не сказал о Крюке. Жгучему это не понравилось. Он вставил:

– Светлая память Лене Крюку!

– Хотя Ленчик заблуждался относительно чехов и долгое время был не с нами, – дипломатично заметил Зван, – мы похороним его как своего боевого товарища, под «Школьный вальс», позаботимся о его родичах. Уверен, что проводить его в последний путь выйдет весь город.

– Гладко говоришь, Зван, но долго. – В голосе Алмаза звучало раздражение.

Зван растерянно прокашлялся.

– Не понял, за что пьем-то? – со смешком полюбопытствовал Алмаз.

– За тебя, Алмаз, и за наших дорогих гостей. Пусть вам всем сопутствует удача. И пусть все, что поставлено вами, никто никогда не сломает, – проникновенно произнес Зван.

Блатное общество выпило и принялось закусывать. Стол был накрыт не хуже, чем в ресторане. Любаша обходила всех, подкладывая в тарелки. Андрей чувствовал на себе злобные взгляды Жгучего и Волдыря. «За что они меня так ненавидят?» – думал он. Ему кусок не лез в горло.

Зван попросил гостей налить себе в рюмки и предоставил слово Алмазу.

– Я хочу сказать за нашу молодежь, – сказал Алмаз. – Зван правильно отметил: хорошо показал себя в последнее время Джага. Никогда этого не забуду. В трудную минуту мне помог и Корень, золотой пацан, с чистой душой. Здесь мало кто знает: Корень незаслуженно пострадал от Крюка и от некоторых из присутствующих, но не затаил обиду на всех нас. Короче, я рад, что вижу его здесь, среди нашей семьи.

Жгучий, криво усмехаясь, ковырял вилкой скатерть.

– Дружок, ты чем-то недоволен? – спросил его Алмаз.

Жгучий встрепенулся.

– Нет, почему? Все хорошо. Только я бы задал Корню один вопрос.

– Ну, – сказал Алмаз.

– Пусть скажет, кто подломил ювелирный.

Андрей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Произошло то, чего он боялся больше всего. Правда, было непонятно, каким образом его вычислили. «Может быть, Жгучий просто берет на понт? Нет, не похоже. В его глазах уверенность. Что же делать? Если признаться, драгоценности придется отдать», – лихорадочно соображал он.

– Что скажешь, дружок? – спросил Алмаз.

Андрей пожал плечами.

– А что тут говорить? Жгучий просто сводит со мной счеты. Хотя что я ему сделал плохого?

За Андрея неожиданно вступился Зван.

– Что-то я не врублюсь. Даже если Корень подломил ювелирный, что тут такого? Молодца.

Жгучий скривился.

– Зван, ты кое-чего не знаешь.

– Факты? – неожиданно потребовал Алмаз, обращаясь к Жгучему. – У тебя есть факты?

– Есть, – спокойно ответил Жгучий.

– Ну давай, давай, не тяни резину.

– Сейчас.

Жгучий вышел из комнаты и через несколько секунд вернулся с Жориком.

– Они вертелись в тот день возле ювелирного, – сказал Жорик.

– Кто они? – спросил Алмаз.

– Корень и его кенты.

– Что значит вертелись?

– Около двух часов зашли в подъезд. Примерно через час вышли.

– В какой подъезд они зашли?

– В первый.

– А ювелирный в каком?

– В третьем.

– Кто-нибудь из них в третий подъезд входил?

– Нет.

– Выходил?

– Нет.

– Тогда с чего ты взял, что это их работа?

– Корень вышел минут через пять, а те двое, я ж говорю, вышли почти через час. И двинули в сторону «Ударника». Я – за ними. Но Корень задержал меня разговором. А его кенты в это время смылись. Больше я их в тот день не видел.

– Все? – спросил Алмаз.

– Я вернулся к ювелирному, а там уже шухер, – сказал Жорик.

– Еще раз спрашиваю: с чего ты взял, что это их работа? – тихо повторил свой вопрос Алмаз.

– Кроме них, в это время никого возле дома не было. В подъезды входили и выходили только жильцы.

– Ладно, иди, – сказал Алмаз.