Щенки-медвежатники

Жгучий, который сидел рядом и ловил каждое слово, тут же отреагировал:

– Хрена бы он понимал. У него чехи – кенты. Нас не было – он с ними взасос жил. Для всех хочет быть хорошим.

Зван отпил из бокала пиво, облизнул с губ пену и с удивлением посмотрел на Жгучего.

– Откуда такие сведения?

– А по чьей натырке Ленчику эшафот устроили? – спросил Жгучий.

Зван ответил спокойно:

– По-моему, Корень тут особо ни при чем. Чехи давно не доверяли Крюку.

– «По-моему!» – передразнил Жгучий, и прямо-таки взвился: – Как это ни при чем? А кто Ленчика в Иртыш кидал? Спроси Прыща, он своими глазами видел.

Блатные недовольно переглядывались. Им не хотелось говорить на эту тему. Сысоич сказал:

– Жгучий, Крюк был падла, это все знают. И ты знаешь. Пей, закусывай. Тебе надо отъедаться.

Жгучий запальчиво ответил:

– Ленчик отказался идти с чехами бить Слободку. И других центровых русаков не дал впутать в это дело. Вот чехи и соорудили вокруг него обвинение.

Зван презрительно скривился.

– Еще бы он пошел резать Слободку. А что ты там про обвинение? Ты что имеешь в виду?

– Что имею, то и введу, – грубо ответил Жгучий. – Ты будто не знаешь, что шили Ленчику.

– Будто он работал на Досанова? Считаешь, этого не было? – спросил Зван.

Это был коварный вопрос. Если бы Жгучий ответил утвердительно, он бы взял посмертную репутацию Крюка под свою защиту. И мог потерять на этом собственную репутацию.

– Я не могу дать сто процентов, было или не было, – буркнул Жгучий. – Просто не верю этому фраерюге.

– Давайте послушаем Корня, – предложил Алмаз. – Поясни нам, Корень, по порядку, как все было.

– Я не буду при всех говорить, – сказал Андрей.

Блатные переглянулись. Жгучий сделал жест: мол, я же говорил, что Корень – наглый фраер.

Алмаз мягко посмотрел на Андрея.

– Давай по порядку.

Андрей не стал рассказывать всего, что связывало его с Крюком. Вспомнил только два случая. Как по натырке Крюка выкрали деньги из продмага. Как центровые русаки во главе с Фуриком чуть не раздели их. И как потом эти два случая странным образом стали известны капитану Досанову. Про гороно Андрей умолчал.

Жгучий вскочил.

– Братва, что он нам втирает? Как Ленчик мог сдать этих фраеров? А если бы они в ответ сдали его?

Зван перебил Жгучего:

– Значит, Ленчик был в них уверен. Или ему было по хрену, сдадут они его или не сдадут. Знал, что Досанов его отмажет. Фурик сейчас в СИЗО. С ними говорили люди. Он подтвердил, Ленчик действительно велел раздеть пацанов. А потом велел пришить Корня прямо в больничке. Чего ради он так преследовал Корня? И кто, в конце концов, Корня порезал? Сам Крюк!

– Откуда это тебе известно? – спросил Жгучий.

– От Прыща. Я сам с ним говорил.

Жгучему нечем было крыть. На него смотрели, как на клоуна. Он это почувствовал.

– Братва, кому вы верите? Мне вас жаль.

В повисшей паузе веско прозвучал негромкий голос Алмаза:

– Не тебе, дружок, делать выводы, кому верить, кому не верить. То, что Крюк терся у лампасов, это факт. За что и получил свое. Нельзя кому-то не верить только потому, что он фраер. Корень и его кенты как раз хорошо себя показали. А за Ленчика нам всем должно быть стыдно. Это не чехи, это мы должны были вырвать ему жало. Он давно не заслуживал жизни.

– Получается, я не имею права кому-то не верить? – дерзко спросил Жгучий.

Сысоич прикрикнул на него:

– Ты угомонишься сегодня?!

Алмаз сделал успокаивающий знак рукой:

– Молодежь может обращаться за разъяснениями. А мы обязаны пояснять. Каждый имеет право кому-то не верить. Но зачем шуметь? Жгучий, держи свое недоверие при себе. Не порти людям аппетита.

Все рассмеялись. Жгучий побагровел.

– Я все же испорчу вам аппетит. Пусть фраер скажет, где он жил с апреля, когда ушел из дома. И кто его вытащил из СИЗО.

У Андрея внутри все оборвалось. Он предчувствовал, что дружба с Петром Палычем рано или поздно выйдет ему боком. Но не мог предположить, что это произойдет при таких обстоятельствах.

– Договаривай, – сказал Алмаз Жгучему.

– Корень жил в одной квартире с мусором, – объявил Жгучий.

Кто-то из блатных присвистнул, кто-то многозначительно кашлянул. Над столом повисло напряжение.

– Это он? – спросил Алмаз, глядя в глаза Андрею.

– Он, – сказал Андрей.

Все поняли, что Алмаз знает, о каком мусоре идет речь, и замерли, ожидая продолжения разговора.

– Интересно, – задумчиво произнес Алмаз. – А сейчас где живешь?

– Дома.

– А чего раньше не жилось?

– С отцом поругался.

– А сейчас как отношения?

– Пока трудно сказать.

– Майор в больнице?

Андрей кивнул.

– Как он?

– По-моему, лучше.

– Давай-ка вместе его проведаем, – предложил Алмаз.

Андрей пожал плечами: мол, как скажете.

Напряжение спало. Зван попросил присутствующих наполнить рюмки, поднялся и сказал: