Щенок Дикой Охоты

Раньше он не понимал, какая это страшная колыбельная. Лучше бы маму и вправду забрали Добрые соседи, как шептались старухи, которые приходили обмывать ее. Но Финн в тот день спокойно лежал на пороге, а уж он-то подал бы знак. Мартин тихо заплакал. Надо возвращаться в чужой дом. К недобрым взглядам, миске с остывшей картошкой и черствой горбушке. К молчанию. Даже служанки с ним не разговаривают, делают вид, что его вовсе нет. Вот и ладно. Если он уйдет, никто искать не станет. И ничего он из этого дома не возьмет, даже старые башмаки деда. Всё равно они велики, приходится веревками приматывать к ногам.

— Всё будет хорошо, — прошептал Мартин и вытер слезы о шерсть Финна. — Правда-правда…

Щенок поднял голову, прислушиваясь. Но не к словам мальчика. Он тихо взвизгнул, втягивая ноздрями залетевший в щели ветер, и вскочил. Длинные лапы напряглись. Мартин обхватил щенка за шею. Финн начал беспокоить его с начала зимы. Мартин замечал, что люди смотрят на щенка с подозрением, хватаются за первое попавшееся под руку железо, когда он пробегает мимо. Мартин и сам не сомневался, что Финн — волшебный пес. Может, Добрые соседи не бросили его, а потеряли и теперь ищут? Или уже нашли. Где пропадает Финн по ночам, с кем?

— Не убегай от меня! — Мартин вцепился в ошейник, сплетенный матерью из тонких кожаных шнурков. — Пожалуйста. Или забери с собой.

Финн посмотрел ему прямо в глаза. Пару раз вильнул хвостом, опустил уши, вздохнул и лег, вытянув лапы.

— Они не возьмут меня, да? — Мартин подставил скрюченные пальцы под горячий язык. Когда Финн лизал его руку, ноющая боль в суставах немного отступала. — Кому я такой нужен, даже петь не умею.

* * *

— Великоват мальчишка-то, — Дэн Гейни выбил трубку. — Не младенец в люльке, так что яичной скорлупой не обойдемся. Тут и травы потребуются, и огонь. Твердо ли ты решил от него избавиться, Пэт?

Боланд вскинул на него потемневшие глаза.

— Тверже некуда. Когда?

— Завтра, — Дэн решительно хлопнул себя по коленям. — Я приду, как стемнеет. В канун новогодья Добрые соседи из-под холмов выходят, переселяются на новые места. Вот мы и вернем Им подменыша.

— Потребуется чего?

— Что нужно, я принесу. А ты пригласи с утра священника, пусть мессу прочтет.

Пэт понимающе кивнул.

— А ты Джон? Втроем-то сподручнее будет.

Джон вздрогнул, отвел зачарованный взгляд от висящей на крючке кочерги и нервно облизнул губы. Скрипнула дверь, в дом бочком вошел Мартин. Не поднимая глаз, сбросил грязные башмаки и похромал к дальнему концу стола. В доме тепло, а он жмется, словно на юру. Из-под женской шали торчат скрюченные, иссохшие пальцы, похожие на птичью лапу. Джон передернулся.

— Приду, — сказал он.

* * *

В хозяйской спальне надрывно кашляла Нора, уже три дня не встававшая с постели. Утром к ней поднимался священник. От молитвенного речитатива Мартину стало тоскливо и страшно, как в тот день, когда умерла мать.

Когда священник покинул дом, Пэт долго о чем-то толковал с женой и сестрой. В общую комнату спустился мрачный. Служанки Мэри и Бидди старались не попадать на глаза хозяину. И даже кашляли бесшумно, зажимая рты передниками. Пэт бесцельно прошелся от стены до стены, потом вышел во двор и вернулся ещё мрачнее.

— Опять твой пес сбежал! — Пэт бросил Мартину веревку. — Как вернется, привяжи покрепче.

Девчонки шушукались, поглядывая то на Мартина, то на тростниковый крест святой Бригитты, укрепленный над притолокой. У Сары, тихой и бесцветной сестры Пэта, всё валилось из рук. Она то принималась драить стол, то хваталась за метлу, хотя пол и так был чисто выметен. Картошка разварилась, молоко горчило, очаг вдруг начал дымить. Против обыкновения, Мартину не поручали никакой работы. Сидеть без дела было неловко, и он потихоньку ускользнул в конюшню. Серая встретила его неласково, не взяла корочку и даже чуть не укусила. Лошадь нервно перебирала ногами и фыркала на прибежавшего Финна.

— Где ты был? — Мартин сунул ему в пасть кусочек хлеба. Щенок играючи сжал его пальцы зубами. — Ох, Финни, мне опять велели тебя привязать. Не обижайся на меня, ладно?

Финн весело чихнул, вскинулся на задние лапы, чуть не опрокинув Мартина. Потом обнюхал веревку и принялся ее теребить. Мартин не слишком старался затянуть узел. Тот, кто умеет бегать наперегонки с ветром, не должен сидеть на привязи.

От дома послышался голос Сары — она звала Мартина. Финн насторожил уши. Когда мальчик встал, ухватил его за подол куртки.

— Ну, что ты, пусти, — Мартин погладил щенка. — Я приду еще, принесу тебе свежего хлебца.

На улице подморозило, небо очистилось, показались яркие звезды. Мартин вдохнул морозный, колючий воздух, поежился и пошел в дом. Сара уже испекла новогодний хлеб, все отломили по кусочку. Мартин свой только понюхал и спрятал в карман. Остальные посмотрели так, словно он что-то украл. Пэт поднялся, кулаками опираясь о столешницу. И тут во дворе завыл Финн — заунывно, протяжно, как взрослый пес.

— Спаси нас Господь! — Сара перекрестилась. — Ведь это он к покойнику…

— Проклятый ублюдок! — Пэт схватил кочергу и выскочил на двор, хлопнув дверью.