Щепа и судьба (СИ)

Да, для полноты картины добавлю, что самые большие проблемы были у Лехи со словоизъяснением. Без мата он никак не мог объяснить, что дважды два четыре. Или сообщить, мол, сейчас он собирается ехать домой, оставляя своих ненаглядных телок на мое полное попечение. Когда у меня в доме находился кто-то из гостей и в дверном проеме возникала застенчивая Лешина фигура в дождевике с ивовым хлыстиком, засунутым в спешке за голенище, я поспешно выскакивал с ним наружу, где и выслушивал все его короткие наставления, сдабриваемые привычными для него выражениями, воспринять которые был способен далеко не каждый.

В облике Алексея во многом угадывались далекие черты наших пращуров, когда от воли пастуха зависело благополучие каждой деревенской семьи, если он вдруг недосмотрит за вверенным ему стадом. Непременным атрибутом той профессии являлась резная дудочка, под звуки которой пастух и собирал ранним утром своих рогатых подопечных, выводя незамысловатую мелодию, шествуя от дома к дому. Состоял он при этом на полном соцобеспечении жителей селения, вверявших ему своих коровок на весь световой день и надеявшихся на пастуха как на самого себя. Пастьба тогда велась на лесных полянах, поскольку вся остальная земля близ деревень и сел возделывалась под какие-то там культуры. В лесу скот мог подстеречь если не волк, то более грозный хозяин здешних мест. И пастух, не жалея жизни, должен был вступать в единоборство с медведем, спасая хозяйскую скотину от неминучей смерти.

Для этого, как рассказывали старики, он должен был в самом начале сезона на Егорьев день заключить договор с лешим, настоящим хозяином леса, в чьем ведении находились не только деревья, но и живность, в них обитающая, включая хищников. Заключался тот договор тайно от всех в овраге или лощине, куда сгонялось стадо. Пастух вызывал лешего и подносил ему первое пасхальное яйцо, полученное им из рук священника, и брал с того клятвенное заверение в том, что он не загонит коров в болото, не станет высасывать из них молоко и насылать зверей. Самому же пастуху в древности запрещалось собирать любые ягоды, ломать ветки или деревья для костра. Тогда скот все лето находился под покровительством лешего- лесовика и ему ничего не угрожало. Еще старики сказывали, будто бы многие из них видали самого лешего как обычного старика, но только у него нет век на глазах и волосы чуть зеленоватого оттенка.

Но если и случались нападения на стадо со стороны того же медведя, то хозяева задранной скотины высказывали пастуху вполне обоснованные претензии, мол, почему худо расчелся с лешим и не выполнил все, что обещал?! Стандартный ответ пастухов того времени оказывался довольно простым и незамысловатым: на коровку напал чужой медведь из соседнего леса, а свой вот не тронул ни разу. Обычно на этом инцидент считался исчерпанным, но иные хозяева, оставшись без кормилицы, могли подать и на суд всего деревенского общества, а там уже как дело повернется.

…Леха же тем временем как-то незаметно опередил меня и оказался уже на самой опушке леса. Я пошел чуть быстрее и вдруг услышал его сдавленный крик, а затем стандартное матерное восклицание в чей-то адрес. Мне совсем не хотелось воспринимать его на свой счет, тем более особых причин на то не было. Значит, произошло что-то непредвиденное… Внимательно вглядевшись издалека в пастушью фигуру, я понял, он грозит кулаком в гущу леса и без остановки кроет матом кого-то мне невидимого. Впрочем, если вспомнить рассказы стариков, воспроизведенные мной чуть выше, то станет вполне понятно, кого костерит раздосадованный пастух.

Подойдя к нему вплотную, тут же понял причину его сетований. Утерянная телушка лежала на спуске к лесной речке рядом с выпяченными корнями здоровенной ели, положив белокурую головку на ближайший пенек. Поперек ее туловища громоздилось сухая сосенка, невесть как оказавшаяся на ней. Леха же даже снял свою всесезонную шапку с головы, то ли в знак уважения к усопшей, то ли из иных соображений. От его давно немытых, завивающихся на концах волос шел густой пар, и поспешившие к неприкрытому затылку комары совершали на нем ритуальный танец, напоминая группу хиппников, прыгающих в экстазе по сцене. Сам Леша больше походил сейчас на древнего ратника, обнаружившего тело своего князя после завершения кровопролитного сражения и поклявшегося отомстить за его смерть уцелевшим недругам. Но на лежащей без единого движения телушке следы вражеского вмешательство разобрать было невозможно. Я предложил пощупать у нее пульс, на что Алексей презрительно дернул носом в мою сторону и слегка поддел потерянную для его осенней доплаты скотину носком сапога. Та даже не вздрогнула.