Щепотка магии

– Все так говорят. Думаешь, девочки вроде тебя из разных поколений об этом не думали? Думали, конечно. Та же Кларисса – знаешь, какой она была упорной? Женщины за полторы сотни лет перепробовали все, что только можно вообразить: выходили замуж, чтобы сменить фамилию, брали с собой какую-нибудь вещь с Вороньего Камня, оставляли тут что-нибудь свое… Ничего не помогало. Так что теперь ты понимаешь, почему я не могу допустить, чтобы с вами это приключилось. С любой из вас.

Она вдруг схватила Бетти за руку, и та вздрогнула.

– Бетти, пожалуйста, – взмолилась бабушка, с мукой в глазах глядя на нее, – прошу тебя, не надо… Я не переживу, если с кем-то из вас случится то же, что и с Клариссой. Это меня убьет.

Бетти показалось, что ее сердце зажали в тиски. В последний раз она видела бабушку такой беззащитной, когда уводили отца. Она так хорошо скрывала свои истинные чувства, что забыть о них было легче легкого.

– А папа? – спросила Бетти. – Он ведь знает о проклятии?

– Да, – скорбно сказала бабушка. – Такие вещи все в семье должны знать. Слишком это серьезно. Я часто думаю, что на кривую дорожку его толкнуло чувство вины, а не только смерть вашей мамы.

– Чувство вины? – спросила Флисс. – За то, что он… передал нам это проклятие?

Бабушка кивнула.

– Его бесила такая несправедливость – сама мысль о том, что ни одна женщина из нашего семейства не может покинуть Вороний Камень, была для него невыносима. А теперь он и сам тут заперт – из-за своей дурости.

– А мама? – спросила Бетти. – Это правда был несчастный случай, как ты говорила, или ее… тоже настигло проклятие?

Чарли в то время была еще совсем крохой, но Флисс и Бетти отлично помнили то утро, когда узнали, что мамы больше нет. Бабушка и отец тогда хворали, причем отец болел особенно тяжело. Мама отправилась за врачом – ночью, когда остров окутывал густой туман. По дороге она заблудилась, набрела на замерзший пруд и провалилась под лед. Именно бабушка сообщила им эту скорбную весть.

– Я вам сказала правду. – Бабушка потерла свой покрасневший нос. – Не знаю, станет вам от этого легче или нет, но мама… нет, проклятие тут ни при чем. Просто неудача.

Неудача – незваная гостья, которую бабушка всегда пыталась прогнать своими чарами, но тщетно. Родителей они лишились. Выручка в трактире не окупала долги. Флисс не удавалось удержать ни одного парня, а все планы Бетти отправиться в путешествие терпели крах. Даже у Чарли вечно заводились вши. Да уж, подумала Бетти. Похоже, Фортуна переходила на другую сторону улицы, завидев кого-либо из семейства Уиддершинс.

Их прервал низкий раскатистый напев, который донесся снизу в сопровождении ритмичных ударов. Через миг послышался скрип двери. Вслед за возгласами «Пива! Пива! Пива!» снизу раздался крик Глэдис:

– Банни! Если мне сейчас же кто-нибудь не поможет, я ухожу!

– Эти нахалы колотят по стойке! – гневно сказала бабушка. – Давай, Флисс, соберись и спускайся вниз. Мы и так тут засиделись.

Она вышла из кухни, и мгновение спустя голоса взревели еще громче – бабушка ворвалась в зал. Чары тут же рассеялись, и все показалось простым и привычным – почти таким же, как всегда.

Простым и привычным? Неужели там, внизу, могла продолжаться обычная жизнь, когда для Бетти в одночасье все изменилось? Все это время она считала себя хозяйкой собственной судьбы, но если бабушка сказала правду, все было ровно наоборот. Бетти ждала одна дорога в жизни, и с нее было не сойти.

Она взглянула на сестер. Потрясенная Чарли сосала большой палец; раньше Бетти думала, что сестра давно избавилась от этой привычки. Флисс молча о чем-то раздумывала.

– Ты мне должна была рассказать о проклятии, – наконец сказала Бетти. Она ощущала тяжесть на душе – сегодняшние откровения придавили ее, словно камни, упавшие с Вороньей башни.

Флисс подняла взгляд, в ее темных глазах читалась усталость.

– Я хотела, чтобы ты не теряла надежды когда-нибудь отсюда уехать.

Бетти почувствовала, что закипает.

– Зачем, если этого все равно никогда не случится? Разве не лучше было сказать мне правду?

– Да, но я… нет, я не знаю! – Флисс закусила губу. – Я хотела, но бабушка взяла с меня обещание, что я буду молчать.

– Раньше тебе это не мешало, – сказала Бетти с горечью в голосе. – Мы всегда друг другу все рассказывали.

У Флисс порозовели щеки.

– Помнишь, что я тебе сказала, когда ты была маленькой? – спросила она, выразительно покосившись на Чарли.

Бетти, нахмурившись, кивнула. Когда Флисс было восемь, а Бетти – всего пять, Флисс выяснила, что зубной феи не существует – это бабушка кладет под подушку медного грача. Она тут же поделилась открытием с Бетти. Бабушка тогда ужасно разозлилась, и потом она то и дело припоминала это Флисс.

– Я себе этого так и не простила, – тихо сказала Флисс. – Того, что отняла у тебя чудо, хотя ты еще долго могла бы ему радоваться.

– Ничего общего, – возразила Бетти. – То была глупая детская сказка. Фамильное проклятие – это совсем другое!