Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

Глузберг, когда его вывели из милицейской машины, еле держался на ногах: лицо было бледное, руки тряслись, и глаза смотрели безумно, бегали с одного человека на другого, губы шевелились, желая что-то сказать, и не могли. А вид штатских громил и вовсе привел его в шоковое состояние.

— Он, кажется, в штаны наложил, — сказал с усмешкой лейтенант. — Желаю успехов. — Сел в машину и укатил.

Кувалдин открыл дверцу «Жигулей», взятых напрокат за большую плату у знакомого, пригласил Глузберга.

— Садитесь. И перестаньте трястись. Вам ничто не угрожает, если ответите честно на наши вопросы. Мы из Федеральной службы контрразведки.

Глузберг с большим трудом втиснул свое грузное, дряблое тело на заднее сиденье, безвольно подчиняясь приказу и вряд ли улавливая смысл сказанного — губы все еще беззвучно шевелились и из горла вместо слов вырывался лишь хрип.

Кувалдин сел с ним рядом, достал из кармана золотой медальон, протянул на ладони ювелиру.

— Ваша работа, Семен Яковлевич?

Услышав свое имя, Глузберг будто очнулся, в глазах появилась осмысленность, и он, опережая прорезавшийся голос, закивал, потом хрипло промолвил:

— Да, моя.

— Вот и отлично. Хорошая работа, настоящего мастера. А теперь скажите, кто вам поставляет золото. В частности, вот это, из которого сделан медальон?

Глузберг нервно поерзал на сиденье — окончательно пришел в себя.

— Видите ли, я покупаю золото у разных людей. Зачастую мне приносят сами. Сейчас никому не запрещается ни покупать, ни торговать. Это золото мне принес мужчина лет тридцати пяти — сорока, симпатичный, с окладистой русой бородкой и усами. Сто граммов. По виду не промысловик, да он и сам признался — посредник. Я, разумеется, не стал допытываться, откуда золото, кто он, заплатил ему четыре миллиона четыреста тысяч, на том и расстались.

— И больше он к вам не заходил?

— Нет. Но придет, куда он денется. Если вы не спугнете.

— Когда он приходил?

— Около месяца назад, — пожевал по-старчески губами. — Ныне четыре миллиона — не деньги, много не проживешь. Так что скоро должен заявиться.

— А не врешь, дед? Может, знаешь, кто он, где живет, а скрываешь?

— Какой резон мне скрывать? Коль он в чем-то замешан, пусть отвечает.

— Проверим, — строго предупредил Кувалдин. — Как он был одет?

— Неброско. Шапка из ондатры, серое полупальто с таким же воротником. Но выглядел вполне прилично: интеллигентный, по-военному подтянутый, немногословный.

— Он! — вырвалось радостно у Кукушкина. — И он точно обещал еще прийти?

— Точно не обещал. Но я ему хорошо заплатил, и вряд ли он станет искать другого покупателя. Да и не найдет: Моисей даст ему еще меньше.

— Хорошо. — Кувалдин поверил ювелиру. — Вас подбросить к офису или сами дойдете?

— Тут недалеко, — обрадовался Глузберг. — Лучше мне пройтись.

— Но запомните: о нашем разговоре никому ни слова, — строго предупредил Кувалдин.

— Разве я не понимаю, — закивал ювелир. — Хотите, я позвоню, когда он появится.

— Не надо… Скажите, вы поверили, что он посредник, а не хозяин золота?

— Конечно! Я ж забыл сказать вам существенную деталь: мы заключили с ним негласную сделку — я накидываю ему еще один процент от сделки.

— Ну, это мог он предложить для убедительности, что является посредником, или просто, чтоб выжать лишний процент.

— Возможно, — снова закивал Глузберг. — Но мне показалось…

— Посмотрим, — оборвал его Кувалдин. — Бывайте здоровы.

Грузное тело ювелира будто вытолкнули из тесной кабины, и он, переваливаясь, заспешил от машины в противоположную от офиса сторону.

— Поехали, — удовлетворенно скомандовал Кукушкину Кувалдин.

17

На другой день после того, как Русанов побывал в Комсомольске-на-Амуре, нежданно-негаданно старший следователь по особо важным делам вдруг объявился в Хабаровске. Нашел Анатолия в гостинице, где тот, после встречи с оперативниками, сообщившими ему о странном похищении ювелира якобы работниками Федеральной службы контрразведки, обдумывал ситуацию и как деликатнее выяснить в ФСК подоплеку такого похищения. Вид полковника показался более удрученным, чем после поездки в Москву, и хотя он слушал доклад подчиненного с вниманием, задал несколько вопросов, в глазах его не было прежнего интереса и азарта, каким он загорался при распутывании трудных дел.

— По описанию ювелира и его телохранителей на Кувалдина и Кукушкина работает кто-то из милиции, — горячо закончил доклад Анатолий, желая расшевелить старшего следователя по особо важным делам. — Я пока решил воздержаться от ареста этих преступников, выявить все их связи. Да и на Иванкина они, возможно, выведут быстрее.