Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

Полупустой «омик» перекинул Тимониных на тот берег. На лесопильном заводе пахло гнилой корой сосен, соляркой, и сумрачное небо тут почти каждый день висело низко. От вытянутых из воды плотов постоянно поднимались испарения, стекали в Волгу ручейки мутной влаги. Однако на складе завода Василий Корнеевич почувствовал себя на месте.

Уже под вечер ему позвонили. Василий Корнеевич, распаренный и мокрый от пота, подошел под грибок, куда летом выносили телефон из конторы, и спросил:

— Кого вам? Лесопилка слушает.

— Нам Тимонина, — сказали на обратном конце провода.

— Я Тимонин. Кому понадобился?

— Ты что же, хрен моржовый! Решил, что от нас спрятался?! — Голос был грубый, пропитый, как из бочки.

— От кого… спрятался? — растерялся Василий Корнеевич.

— От тех, кто с тебя штаны снял. И морковку в задницу вдул. Ты что, хочешь, чтобы мы тебе всадили кукурузину? Мы выберем такую штуку покрупней. Мы из тебя, если хочешь, рагу сделаем… Знаешь, что такое рагу?! Да еще с солью.

Василий Корнеевич промолчал.

— Не вздумай бросать трубку, слушай внимательно.

— Мне не интересно вас слушать.

— Ну-у, даешь, козел!

— Ничего не даю.

— Что ж, как хочешь, падла. Или ты несешь завтра калым за машину, или тебя понесут в деревянном бушлате. Усек?!

— А что ж не усечь, раз вы меня нашли…

Василий Корнеевич, как и в Парадном тогда, шибко не успел испугаться. Лишь прикинул, как быть? Как отвести от себя беду? Нужно сыграть в поддавки.

— Денег мне много не дадут в кассе, — нашелся он.

— А ты закажи на послеобеда. И так же пачки положи в бидончик. А то, ишь растрепался — провел дураков. Кинули ему с горы подарочек. Как видишь, треп твой дошел до нас.

— Я все понял, — сказал упавшим голосом Василий Корнеевич.

— Не все! — пригрозили с другого конца провода. — Кончай с мильтонами якшаться. Иначе — каюк!

Василий Корнеевич повесил трубку и долго стоял, не двигаясь с места. Ноги от слабости сделались ватными. Чужими. То, чего ждал он, живя все эти месяцы в городе, случилось. «Вот и милиция! Вот и помогла!» — грустно подумал он. В его памяти были вчерашние разговоры с капитаном Васькиным и с этим молоденьким его помощником. Только им он рассказывал про случай, как в него запустили в Парадном бидончиком с деньгами. Значит, все это дошло до воров. Но по каким каналам? Выходит, из милиции кто-то передал громилам в Северный район, больше некому. Василий Корнеевич покопался в памяти: может, он еще где-то потрепался о нелепом случае, однако, вспомнить ничего не мог. Он обреченно свесил руки и зашагал в контору. Перед глазами плавали радужные круги. Голубая плоскость реки закачалась. В сердце словно воткнулась игла.

— Где-то был тут в пузырьке корвалол? — спросил он Варвару. Та порылась в аптечке, но ничего не нашла. Затем сбегала в управление завода, и там дали ей валидол в круглых желатиновых ампулах.

— На, — сказала запыхавшись Варвара. — Сам директор тебе одолжил.

Заметно побледневший Василий Корнеевич надкусил ампулу и прикрыл глаза. Не сразу отступила боль и вернулось нормальное дыхание, но в висках еще колотили молоточки. Мысли скакали в нелепой чехарде. Что делать? Эх, судьба-злодейка! Если заставили платить, тут уж не вывернешься. Не уползешь, как уж под корягу. И все-таки он оставит себе хоть какой-то процент, не все же отдавать! — уцепился, как утопающий за соломинку, Василий Корнеевич. Был он прижимистым человеком. Думы у него пошли вразброд. И Тимонину не верилось, что капитан Васькин его подвел. Не может этого быть. Не похож Борис Николаевич на подленького человека. И молодой его помощник вроде бы честный. Но ведь кто-то продал тайный разговор…

Василий Корнеевич схватился за голову: настроение было такое, будто напился керосину. На душе противно. Перед глазами темно. Земля клином сошлась на этих злополучных деньгах.