Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

— Не знаю. Не думал об этом.

— А я вот подумал. И представь себе — не хочу.

И оба они сразу поняли друг друга и невесело рассмеялись. Кажется, у них это был самый счастливый день. Хорошо проветрились влажным речным ветерком, посвежели лица. На щеках у Васькина появился здоровый румянец.

Тимониных они захватили у пристани. Варвару посадили на корму лодки, а сами, втроем, детально обсудили, как себя поведет Василий Корнеевич, когда возьмет со счета деньги и пойдет навстречу жулью. Попытались предугадать, где Тимонина накроют: около молочного магазина, где предложили встретиться, или в нем, где обычно в эту пору полно народа.

— Что им народ! — сокрушался Василий Корнеевич: было до слез обидно играть роль подсадной утки.

Васькин сердито смотрел на воду, думал.

— Отбросьте все эти предположения, — наконец отозвался он. — Все это наплели для отвода глаз. Встретят тебя, Василий Корнеевич, они у дверей сберкассы. Или внутри ее, в самом помещении. Попытаются облапошить сразу. Там и будем ставить засаду.

* * *

Председатель строительного кооператива Басманов, по прозвищу Волосатый грек, после прихода Коваленко сразу задергался, и по плоскому, как подсолнух, смуглому лицу его пошли красные пятна. Клетчатая тенниска намокла.

По матери, уроженки города Феодосии, Сергей Артамонович был чрезмерно горяч, но по отцу, коренному волжанину, казался рассудительным и уживчивым с людьми начальником. Молодой Басманов не пользовался покровительством отца, хотя тот всегда старался ему помочь. Никак не забывалось, что отец полюбил молодую секретаршу и оставил их с матерью. Отец и сын виделись лишь случайно, и тайная непримиримость холодно сквозила в каждом слове и поступке Басманова-младшего.

— Где Капитоновы?! — крикнул он из распахнутого окна вагончика-кабинета и поводил взглядом по строительной площадке.

— Вадим в рейсе, а Никодим тут, — сказала нарядчица.

— Пусть зайдет.

Никодим явился, беспокойно глянул на шефа и сел на стул около стола. Басманов откинулся к прохладной стенке.

— Ты знаешь, что Вадима секут?

— Как же не знать!

— Так что скажешь?

— Сколько же можно дурью маяться. Он и тут бы хапал, и на стороне. Я с ним не якшаюсь в темных операциях, и ты об этом, Сергей Артамоныч, знаешь. — Никодим обиженно надул губы.

— Но ведь брат он тебе!

— Лучше бы он был черту брат.

— Но что теперь делать? Этот его кореш, Буся, всех нас под монастырь подведет.

— Но мы-то пашем честно.

— Чистюля! — передразнил Басманов. — Где что плохо лежит, ни один шофер мимо не проедет. Вот закроют всю нашу шарманку, и пахан не поможет.

Никодим всерьез обиделся, покрутил косматой головой.

— Хороша комедь! Вадька нашкодил, а мне порка. Как хочешь, я пошел. Я в Вадькины игры не играю — и ничего не должен.

Басманов его не задерживал. Никодим трудяга, и зачем, действительно, на его животе плясать.

— Вадим прикатит, пусть зайдет в контору, — наказал Сергей Артамонович нарядчице.

— Есть, генерал! — отчеканила она. Басманов посмотрел на часы и ушел к соседям по кооперативу, кавказцам, есть шашлык. На обед он всегда ходил к ним и завидовал джигитам: несмотря на междоусобную войну на Кавказе, у них всегда сохранялось мировое вино и закуски с острой приправой.

«Умеют жить!» — говорил он о кавказцах. На душе было гадко. Басманов давно уже догадывался, зачем в прошлом году Буся и Вадим Капитонов брали у него машину и зачем скатали в город. Сергей Артамонович недовольно поморщился: «Тут пахнет мокрым делом, и как-то надо отколоться от этих лихих ребят. Начнется следствие, все грехи наверх поднимут. А в каком кооперативе их нет».

Весь напряженный день Басманова не покидало беспокойство. И только вечером ему удалось найти Вадима Капитонова. Он в который уже раз привез дорогой бесплатной колбасы и, естественно, поделился с шефом. Глядя на соблазнительные копчености, Сергей Артамонович сразу потеплел.

— Откуда только берешь?! Отец по исполкомовским каналам и то не получал таких пайков.

— В стране сегодня кто хозяин? Народ. А исполнительные и тем более партийные органы — пройденный этап.

— А кто же мы тогда будем? — шутливо задал вопрос Басманов.

— Анархия батьки Махно. Или попрошайки у капитализма.

— Ну ты даешь!

— Сегодня уже никто не разберет, что у нас за власть. А что будет завтра, мозги сломаешь. Короче, крыша у нас поехала.

— Прогнозы выдавать ты мастак. А на кооператив мильтонов навел.

— Пустяки.

— Как это понять?

— У них один свидетель. Завтра его не будет.

— Куда же денется, если не секрет?

— Испарится! — приподнял вверх руки Капитонов.

— Ну ты не шути. И меня в это дело не впутывай.

— Будь спокоен, шеф!

«Два брата-близнеца, но как не похожи характерами: этот Вадим и Никодим, — подумал Басманов. — Родит же мать подобные антиподы. Лица, будто с одной колодки, гигантские фигуры тоже, а вот со схемами души что-то перемудрил Господь». К Никодиму Сергей Артамонович был расположен всем своим нутром, а Вадима побаивался, конечно, скрывая это чувство. Потому и взятки брал, и на поводу шел, как привязанный на веревку бычок. Хотелось поладить. Вадим Капитонов, кажется, был навеселе. Помявшись, он попросил: