Щит императора

— Почему? — удивился Карриан. — Срок же еще не вышел.

Придворный маг поджал губы.

— Последняя неделя самая сложная, если я правильно понимаю. А кольцо ведет себя так, словно вы, простите, успели сделать все, как положено.

— Ну-ка, ну-ка, договаривай… Что именно я успел такого сделать? — подозрительно прищурился император.

Тизар отвел глаза.

— Невесту свою нашли. И провели с ней ночь.

Вот уж когда я поперхнулся водой, которую успел глотнуть из стакана, и едва не выплюнул все прямо на мантию «дядюшки».

— Тизар, чтоб тебя…

— Думай, что говоришь! — ледяным тоном заметил Карриан. И правильно — ночевали-то мы вдвоем, никого другого рядом не было и быть не могло по определению. Так что маг по неосторожности едва не намекнул на позорную для Тальрама уголовную статью.

Тизар побледнел.

— Простите, ваше величество. Я не это хотел сказать. Просто… это неправильно. Поэтому мне тревожно. Что, если это временный эффект и ваш дар снова дестабилизируется? Что, если это случится в самый неподходящий момент и мы не успеем вам помочь?

— У меня есть Мар, — отрезал его величество. — Этого достаточно.

— Простите, сир, — с поклоном отступил маг, но глаза у него все равно оставались настороженными, беспокойными.

Впрочем, я его понимал. И на его месте тоже не захотел бы выпускать императора из заточения. С бомбой, у которой включен часовой механизм и до взрыва осталось всего несколько дней, не шутят. И мало ли что она вдруг перестала громко тикать и теперь всем видом изображает, что белая и пушистая? Бомба есть бомба. И если ты знаешь, что ровно через неделю она рванет…

Тизар бросил на меня умоляющий взгляд.

— Сир, а давайте начнем этот день с тренировки? — предложил я, допив воду и поставив пустой стакан на подоконник. — Сходим в подвал, хорошенько разомнемся…

У Карриана недобро сузились глаза.

— Ты тоже сомневаешься, что все закончилось?

— А вы разве нет?

Император насупился, но он прекрасно чувствовал, что со мной происходит, видел, что я не шучу, поэтому в конце концов неохотно кивнул:

— Хорошо, начнем с подвала.

— Правильно. Там стены толстые. Если что, дворец не рухнет.

— Я предупрежу стражу, — с облегчением поклонился Тизар. — И если позволите, сир, вместе с ними вас покараулю. Беспечность в отношении магии первого императора может дорого нам обойтись, и я бы не хотел остаться на руинах вашего дворца в одиночестве.

— Боже… Тиз, ты похож на старую деву, которая беспокоится о сохранности собственной чести!

«А ты сегодня излишне беспечен, — подумал я, заставив его величество осечься. — И это не к добру, Кар. Остановись».

Мы обменялись выразительными взглядами. Но через несколько секунд Карриан все же отвел глаза и, совершенно правильно распознав мой упрек, неохотно буркнул:

— Ладно, идем.

Как мы добирались до тренировочного зала — это вообще отдельная история. Дежурившие у дверей Арх и Хорт аж подпрыгнули от неожиданности, когда император впервые за месяц появился на пороге, и дружно заухмылялись: мол, наконец-то, устали тебя дожидаться. А вот Гилиан, подпирающий стену чуть дальше, не отреагировал никак. По крайней мере внешне. Типа живой император — и ладно. Сообщили бы, что он умер, думаю, тень точно так же пожал бы плечами и осведомился, что ему делать дальше.

Может, в этом и была наша проблема: не имея хозяина, ни одна тень не была способна к кому-либо привязаться. Нас воспитывали одиночками умышленно. Всего лишь в надежде на то, что однажды наша эмоциональная холодность превратится в стойкую привязанность к одному-единственному человеку, который стал бы для нас братом, отцом, богом и всем миром. Без него наша жизнь растрачивалась вхолостую. Наши замороженные и почти убитые чувства, наша верность, желание служить. Поэтому, вероятно, тени так плохо приживались в коллективе, ни на кого не надеялись, ни в ком не нуждались — а в итоге жили и умирали одиночками. Без семьи, без друзей. Всего лишь за идею. Мифический долг, который нам навязывали с детства.

«Каждый сам за себя» — пожалуй, вот девиз, который мог бы быть написан у входа в ученическую башню. С одной стороны, это объясняло нашу высокую эффективность. А с другой… Кажется, теперь я знаю, почему императоры не особо стремились окружать себя такими людьми.

Психологи говорят, что один из самых больших людских страхов — это страх перед тем, что внешне выглядит как человек, но в действительности им не является. На этом построены сюжеты многих ужастиков, об этом много написано и сказано. Но лишь сейчас я понял, что именно стояло за отказом повелителей видеть рядом с собой теней. Скорее всего, чисто умозрительно я бы согласился, чтобы мой покой хранили бесстрастные и не умеющие предавать роботы. Однако смотреть на них каждый день и понимать, что рядом с тобой находятся ожившие куклы… пожалуй, это и впрямь неприятно.