Щит царя Леонида

– Ну, ты же сама видишь, что тут нестыковка! Чтобы Алла Савицкая ездила на старом «Фольксвагене»…

– Да, я сама сначала не поверила. Но потом, когда подошла и увидела… говорю тебе, это точно была она!

– А она тебя узнала?

– Вроде бы не узнала, но может, только сделала вид.

– Хорошо, допустим. А ты, случайно, не запомнила номер этого «Фольксвагена»? Тогда я проверил бы его по базе и узнал, кому он принадлежит…

– Ты шутишь? Ты же знаешь, что у меня очень плохая память на цифры! Я даже пин-коды своих карточек вечно путаю! Приходится их записывать, хотя говорят, что это опасно… говорят, их может кто-нибудь прочитать.

– Хорошо, тогда скажи, в каком месте это случилось. На какой это было улице?

– На какой? – Анфиса нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, потом сообразила, что такая мимика может привести к преждевременному образованию морщин, и постаралась разгладить лицо, придав ему безмятежное выражение.

– А зачем тебе это?

– Может быть, там есть камеры, и я смогу найти кадры с вашим столкновением, а на них – номер того «Фольксвагена».

– Я не помню, на какой улице, но там рядом был этот новый ювелирный магазин Макса Данцига… как он называется… какое-то сложное название на «х»… холецистит, что ли…

– Может быть, халцедон? – Гарик перевернул кольцо на правой руке, оно оказалось украшено красивым золотистым камнем.

– Вот-вот, точно, халцедон!

– Хорошо, возле ювелирного магазина наверняка есть камеры. Я проверю.

– Гарик! – взмолилась Анфиса. – Ну вот я с тобой поговорила, теперь я могу об этом кому-нибудь рассказать?

– Кому?

– Ну хоть одному человеку! Ну хоть Фёкле… или Вете… сил нет держать это в себе! Я просто взорвусь!

– А до сих пор ты никому об этом не говорила? Припомни – ни одному человеку?

– Нет, никому. Ты же не велел.

– Фёкле, говоришь? – Лицо Гарика приобрело задумчивое выражение. – А это не она там идет?

– Где? – Анфиса выглянула из кабинки и завертела головой. – Не вижу…

Пока Анфиса выглядывала, Гарик протянул руку с перстнем к ее кофейной чашке и нажал на камень. Камень чуть заметно сдвинулся, и из-под него в чашку высыпалось несколько белесых крупинок, которые тут же исчезли в розоватой пене.

– Не вижу! – повторила Анфиса.

– Может, я ошибся. А как у них кофе – приличный?

– Очень приличный! – Анфиса поднесла чашку к губам и сделала большой глоток. – Странно, у него какой-то привкус… вроде раньше не было…

– Тогда не буду заказывать… а вообще, ты хочешь что-нибудь заказать?

– Ну, не знаю… может быть, лимонный торт, он у них очень даже ничего.

Анфиса вдруг нахмурилась, словно к чему-то прислушиваясь, вспомнила про морщины, попыталась разгладить лицо, но на этот раз ей это не удалось. По ее лицу пробежала мучительная судорога.

– Что с тобой? – озабоченно спросил Гарик.

– Сама не пойму… что-то вдруг стало нехорошо… неужели мне вреден кофе?

– Кофе? Кофе вообще вреден. Так ты точно никому не рассказывала, что видела Аллу?

– Точно. – В глазах Анфисы проступил испуг. – А почему ты спрашиваешь?

– Да так, на всякий случай…

– Это… это ты? – Анфиса взглянула на своего визави, но вместо одного Гарика увидела сразу двух. И оба они как-то странно колебались и просвечивали. – Гарик, это ты? За что…

– Извини, Анфиса, ничего личного. Я просто не могу допустить, чтобы поползли слухи. Не бойся – больно тебе не будет.

– Откуда… откуда ты знаешь? Ты что – пробовал?

– Надо же, ты еще можешь острить!

– Так… это… и правда была она?

Ответа Анфиса не дождалась. Лицо ее перекосилось, она схватилась рукой за живот и прохрипела:

– Ты же говорил, что больно не будет…

– Выходит, меня обманули.

Анфиса упала лицом на стол, несколько раз дернулась и окончательно затихла.

Гарик протянул к ней руку, прощупал шею, убедился, что пульса больше нет. Тогда он повернулся к стене, обшитой деревянными панелями, и сдвинул одну из этих панелей в сторону. За ней обнаружился темный проем.

Гарик скользнул в этот проем, наклонив голову, и задвинул за собой панель.

Прошло несколько минут.

Официантка заглянула в кабинку, чтобы убедиться, что у клиентки все есть, и с испугом увидела, что та лежит, уронив лицо на стол. Официантка, стараясь не поднимать шума, подошла к метрдотелю Людмиле и едва слышно прошептала:

– Дама в четвертой кабинке лежит лицом на столе!

– Это же Анфиса Дмитриевна, и она в кабинке, значит, может делать что хочет…

Тут до нее дошли слова официантки. Людмила быстро и настороженно взглянула на нее, прошла к кабинке и заглянула внутрь.

Увидев неподвижную клиентку, она сделала то же самое, что до того Гарик, – проверила пульс.

Убедившись, что пульса нет, повернулась к официантке и прошипела:

– Стой здесь и никого не пускай!

– Но во второй кабинке ждут тирамису…

– Ничего, подождут!

И Людмила, стараясь сохранять невозмутимое лицо, направилась в кабинет администратора ресторана Леопольда Артуровича. Леопольд Артурович был человек тертый, повидавший всякого, и ни в какой ситуации не терял хладнокровия.

Выслушав Людмилу, он проследовал в зал, величественный, как круизный лайнер, вошел в кабинку и тоже первым делом проверил пульс.

Пульса по-прежнему не было.