Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма)

Приведём и другие примеры. В книге «Луковица памяти» немецкий военнопленный Второй мировой войны рассказывает, как протекала их жизнь в ожидании подписания мирного договора между Россией и Германией. Конечно, некоторые из немецких офицеров ещё обсуждали ошибки войны, но в обстановке голода, проигрыша, отрешённости стала зарождаться новая искра жизни. Всюду проявлялась активность, которая пришла на смену ещё недавно угнетающей апатии. Люди перестали бесцельно слоняться и предаваться унынию, побеждённые воспрянули духом, было открыто огромное количество кружков, сформированы капеллы, можно было предаваться различным занятиям. Этот военнопленный, голодая, выбрал себе кулинарные занятия, ему это было больше по душе[190].

Один разведчик прошёл всю Вторую мировую войну от начала до конца, а он нёс служение не из лёгких, так как военная разведка — это постоянные перемещения, отсутствие сна. Ему, как он свидетельствует, помог остаться человеком учебник математики и мечта вернуться после войны к учёбе. Этот человек постоянно урезал себе небольшие моменты отдыха, чтобы штудировать задачи, и благодаря занятиям преодолевал угнетающую обстановку. Священник Андрей Ткачёв писал, что в одном лагере заключённый преподавал другим теорию музыки. Казалось бы, ситуация абсурдная: люди возвращаются с тяжёлых работ, у них всего несколько часов, чтобы выспаться. О какой теории музыки может идти речь? На грязном дворе объясняли интервалы. Кто-то шёл спать… Но самое интересное, что все, кто его слушал, — выжили. В сознании этих людей присутствовало то, что позволяло им не замыкаться окончательно в лагерной обстановке.

Можно сказать, что человек попадает в капкан, когда все его мысли, желания и поступки замыкаются на внешний регламент. Пока у него остаётся что-то своё: чистит ли он зубы в другое время или думает о письме, — пока у него есть какая-то перспектива, оценка будущего или своего поведения, он может жить. Об этом также свидетельствует Джудит Герман в книге «Травма и исцеление», описывая условия, при которых деформация личности может состояться. Пока у человека сохраняется что-то своё, пока он не переступил через фундаментальные внутренние основы, насильник не может получить над ним окончательную власть[191].

Много примеров на эту тему приводилось в книге Иванова-Разумника «Тюрьмы и ссылки». Не совсем понятно, был ли автор верующим, но читать его произведение очень интересно. Иванов-Разумник описывал, как готовился к изоляции. Наших современников она, к сожалению, застала врасплох. Карантин актуализировал все наши изыскания, и хотя, по сравнению с заключёнными, мы обладаем бо́льшими возможностями выжить, имея холодильник с едой, телевизор, интернет, телефон, но наша эмоциональная сфера оказалась расшатана — были и истерики, и рыдания. Для многих карантин оказался испытанием. Некоторых он привёл к разводам, т. к. психика не выдерживала; были и самоубийства, люди реально ломались.

Поэтому опыт Иванова-Разумника очень актуален. Вначале он пытался провести неделю в строжайшей изоляции, предполагая, что ему не позволят ни читать, ни писать. Он стал вспоминать литературные произведения, выстроив для этого целый режим: сначала восстанавливал в памяти одно, потом другое. Он также описал активную деятельность во время заключения, когда организовали огромное количество кружков, распределяя время докладчиков. Какой-нибудь репрессированный силовик из карательных органов рассказывал, как он попал в Антарктиду. Самыми популярными были доклады по биологии, посвящённые изучению океанов. Один из заключённых даже воскликнул: «Спасибо товарищу Сталину! Не попал бы в лагерь — умер бы дураком! А тут сколько всего нового узнал!» Чтобы поддержать бодрый дух, заключённые проводили уроки физкультуры. В очень тесной камере они вставали на кровать затылок к затылку и практиковали бег на месте под присмотром руководителя спорткружка. Когда же руководителей кружков отправили на неделю в тёмный карцер на хлеб и воду раз в сутки, они быстро нашли выход из положения: провели жеребьёвку, определились с очередностью докладчиков и даже в такой обстановке продолжили развиваться дальше, устраивая образовательные сессии[192].

В книге Георгия Свиридова «Ринг за колючей проволокой», основанной на реальных событиях, приводилась история о профессоре Петре Евграфовиче, который в лагере Бухенвальд увлекал заключённых экологическими проблемами постепенно мельчавшего Каспийского моря. В ситуации полной неопределённости, будет ли выиграна война или нет, заключённые вдохновенно изучали проблему Каспийского моря[193].