Щугор

Шли мы сначала все ельником. Черника и брусника густо заволокли лесную почву. Спелые, крупные ягоды черники весьма привлекали к себе внимание Павла Дмитриевича, и он воздавал им должную честь. Часто попадались грузди, и какие грузди — ума помрачение: белые как снег, с толстым слоем прозрачного желе на шляпках гриба. Начались чащи. Держась по компасу принятого направления, мы с трудом сквозь них пробирались. Поднялся глухарь, шумно захлопав крыльями; фыркнул выводок рябчиков; молоденькие тут же, перед нами, расселись в полдерева. Я убил пару, Волков одного. Вот и подошва горы. Издали она казалась пологой, а пришлось лезть чуть не на стену. Ель сменялась соснами. Чем выше — тем реже лес. Сосняк стоит уже вразброде, небольшими группами и в одиночку. Некоторые из сосен, подмытые в корнях весенними потоками, накренились книзу, пошатнулись, красиво разметав свои кривые, засохшие ветви. Все лезем кверху, все выше, и, сквозь краснеющие стволы сосен, начали провертываться березы; местами попадается и ель, но корявая, обтянутая мохом, который густою бородою свешивается с ветвей. Наконец, мы достигли плоской равнины. Взвизгивание гагар и пронзительные крики чаек неслись к нам навстречу. Еще несколько сажен — и мы на берегу небольшого круглого озера. Оно улеглось в седле между двумя горными пиками. Берега пустынны: кое-где, как сторожевые маяки, стоят на них громадные сосны. Вода чиста как хрусталь, но от чрезмерной глубины этого горного водоема кажется черною. Множество гагар разных пород плавали по озеру. Они не пугались нас. Видно было, что здесь не часто их тревожат.

— Что же мы будем делать с сетью, какая здесь рыба, как она на эту высь заберется? — обратился я к Волкову.

— Рыба есть; а как она сюда попала, уж этого я тебе объяснить не берусь! Пойдем к истоку Дур-Ель.

Идти было недалеко, не более ста сажен, по сухому, песчано-илистому берегу. Из озера выдвигался узенький заливчик, в остром конце которого образовался прорыв, сажен в пять шириною, служивший истоком Дур-Ель.

Тихо подойдя к заливчику, мы заметили в нем всплески рыбы. Алексей перешел речку несколько ниже истока по перебору. Мы перебросили ему бечевку и посредством ее, перетянув ботальную мережу в узком месте заливчика, заперли рыбу. Затем, вырубив шестики, начали ими ботать. С первых же ударов по воде поплавки сети порывисто заиграли, беспрестанно окунываясь. Мы вытянули мережу, битком набитую карасями. Некоторые из них были более фунта.

Поздно возвратились мы к лодке; если б не компас, верный проводник зырян в их лесных странствиях, то, может быть, привелось бы ночевать на озере. Погода изменилась: в воздухе потянуло холодом и сыростью. На другой день свинцовые облака обложили все небо, и зачастил дождь, мелкий, пронизывающий, обещая затяжное ненастье. При таком состоянии погоды мы не рискнули ехать далее в верховья Щугора и вернулись назад. Обратное плавание вниз по течению быстрого Щугора совершилось вдвое скорее. Выехав на Печору, мы встретили посыльных к себе с провизией и распоряжением отправиться вниз по Печоре вплоть до Гуляевских Кошек.