Щуки в море (СИ)

— Да, я чечевицу принесла попробовать и масло, — землянка выложила на стол мешочек с чечевицей и поставила стеклянную бутылку с подсолнечным маслом. — Сварим? Здесь я такого не встречала, может быть, будет расти?

— Крупа такая? — поняла смышлёная девочка. — Из твоего мира? А как называется?

— Ленс[13], — Юля понимала, что вместо «чечевица» тарлаонцы начнут выговаривать какое-нибудь «сиси-писи». — Ты вообще есть хочешь?

— Угу, — смущённо кивнула Танисса. — Ленса? Её варить надо?

— Да, сейчас сварим и попробуешь. Если понравится, будете выращивать, — Юля достала несколько картинок с растениями, но в этот момент вошла Манелисса:

— Нисси, пошли мыться, ты же вся прокопчённая! И платье я тебе новое приготовила.

— Ой!.. — девочка густо покраснела, сообразив, что сидит перед Лесными Сёстрами вся чумазая и в прожжённом перепачканном платье.

* * *

— А почему именно Ниметар? — спросил Виктор. — Насколько я понимаю, самая большая и самая развитая страна — это Тинистар.

— Да, и самая богатая, и самая сильная, и вообще это фактически королевство, — кивнула Даша. — Правитель уже не «миретом» именуется, а «мирланехом», то есть «Владыкой всех земель» на их диалекте, а миреты — это ступенька ниже, типа графов у него. Но если мы начнём развивать в первую очередь Тинистар, то его король очень быстро создаст из всего Тарлаона, в смысле континента, классическую деспотию, он и без нас о расширении подумывает. То есть попытается, конечно, создать империю, но получится именно деспотия.

— А обычный тарансиль — не выход?

— У Тесенита, то есть у его сыновей, особо возможностей нет. Тесенит — это тинистарский король, — пояснила Первая ученица. — География у Тинистара очень удачная — хороший климат, море с трёх сторон, северо-западная граница по горам, но это в то же время означает, что свободной земли для тарансиля рядом уже нет. Если только за морем, но это им пока недоступно.

— Слушайте, я вот что подумал, — сообразил Артур. — Мы как-то машинально соотносим Тарлаон с Европой, а ведь не исключено, что «Европа» там как раз на другом материке! И поплывут какие-нибудь испанцы захватывать Тинистар вместе с Ниметаром…

— А то и наглы, — ухмыльнулась Лариса. — Кстати, а что плохого, если будет централизованное государство? Ведь хрен бы у того же Кортеса что получилось, если бы ацтеки между собой не собачились! Да и у наглов в Индии.

— Всё правильно. Империя! Потому что единый Тарлаон может быть только империей, — вскинула голову Алина. — Может быть, я и не совсем правильно рассуждаю, но я правильно чувствую, понимаете? Как бы мы ни относились ко всяким сатрапчикам, но мы — русские, то есть люди с имперским сознанием, нам никогда не понять воздыхателей по небольшим уютным странам-хуторкам!

— Между прочим, именно сатрапчики и суть первые враги Империи, — заметил Страж Вихрей. — Те же куркули хуторские, только что не зерно с золотом стаскивают к себе в норы, а властишку свою вахтёрскую!

— Вот потому Тесенит в императоры и не годится, — продолжила Даша. — Точнее, не столько он, сколько его аристократия не сможет быть элитой империи. Там уже образовалась потомственная аристократия, как мне рассказывали. А страна, во-первых, достаточно богата, чтобы обеспечить мирета с приближёнными большим войском и некоторой роскошью, а во-вторых, не настолько богата, чтобы дать им желаемую роскошь. Поэтому у них нечто типа то ли крепостного права, то ли колхозов — вся земля принадлежит королю, миреты — что-то среднее между арендаторами и наместниками, а крестьяне приписаны к своим сёлам, и с них семь шкур дерут.

— Дашуль, не торопись обличать! — улыбнулась Ната. — Ты же со слов Нисталя с Коберином говоришь, то есть никак не друзей Тинистара! Сама ведь не была там?

— Да, не друзей и даже в какой-то мере завистников, но мне дали почитать тинистарские законы, так что если и не семь шкур, то шесть — точно! В общем, король обкладывает данью миретов, а те, соответственно, с крестьян трясут вдвое — надо же и себе любимым.

— Законы, я так понимаю, тебе Нисталь подсунул? — понимающе усмехнулся Виктор. — Умный мужик! И пропаганда, и без всякого вранья — конкуренты сами себя, получается, с плохой стороны выставили.

— Меня здесь другое интересует, — перехватил Артур. — Экономика! Отобрать-то можно хоть всё, но это «всё» — хлеб и не более того. Чтобы была роскошь, нужно хлеб кому-то продавать, то есть должна быть ещё более развитая страна, с искусными ремесленниками. А тут получается, что самая развитая страна — это аграрная деспотия, а остальные вообще натуральным хозяйством живут. Кто же тогда хлеб покупает?

— А они хлебом почти и не торгуют, — объяснила Даша. — Это же именно восточная деспотия, дворцы им государственные рабы строят. И камень в каменоломнях добывают, и золото в горах. Формально, конечно, не рабы, они называются «повинники» — классического рабства на Тарлаоне нигде нет, просто в Тинистаре забирают молодых парней из сёл трудовую повинность отбывать.