щуп

- Нет, - Олегу удалось себя сдержать. Видно было, что он немного расстроен. - Он не из наших. И гонору тоже, кстати, не меньше, чем у тебя.

- Ну?

- Его зовут Сергей. Сергей Максимов. О тебе он знает и сам выразил желание познакомиться.

Леонид скучающе прошелся глазами по толпе. С подозрительными физиономиями не столкнулся.

- Послушай, Олег. По-моему, мы обо всем уже договорились. Все наши знакомства мы отложим на потом. Идет?

- Я полагал, тебе будет интересно с ним поговорить. Видишь ли, он сидел в колонии для малолеток.

- Вот как? - Леонид с интересом наклонил голову.

- Я же говорил: в организации не только школьники. Есть студенты, простые работяги. Нас много.

- Действительно, настолько много, что это начинает уже тревожить... Где я найду твоего Серегу?

- На улице. Он там гуляет с псом. Если не увидишь, подойдет к тебе сам.

Пробиваясь к выходу, Леонид слышал за спиной слабосильный голос поэта.

- Домик с забором, стожком и коровой,

Дым над кирпичной трубой,

Родина, остров, зовет меня снова,

Я не поеду с тобой...

Глава 7

Сергей действительно подошел к нему сам. Овчарку его звали Петр. Она семенила впереди, игнорируя встречных собак, заставляя прохожих уступать дорогу. Псов свирепых угадывают на расстоянии, но в Петре помимо готовности к схватке угадывалась и первоклассная дрессура. Сергею не приходилось повышать голос, произнося команды, не приходилось и повторять их дважды. Овчарка слушалась своего хозяина с удивительной кротостью. Для начала заговорили о Ратуше, о публике, что околачивалась возле. В отличие от Олега Сергей придерживался иной точки зрения, просто и коротко охарактеризовав:

- Козлятник, чего там говорить! Со скуки бесятся, вот и ходят сюда. Кто-то девочек ищет, кто-то бабки зарабатывает, а большинство попросту душат собственную неполноценность.

- А ваши орлы здесь ради меня? Или тоже бегут от неполноценности?

- Да как сказать... Наверное, все сразу, - Максимов умело циркнул. В свете фонарей Леонид заметил, что передние зубы у него сплошь из железа. - Вроде бы торговцев анашой пытаются прищучить. Здесь ведь этого добра навалом. Даже "ЛСД" достать можно. Местечко - удобнее не придумаешь. На первый взгляд - Хармс с Хаббардом, болтовня о концептуализме, выставки авангарда, а на деле - все одно пустота. Настоящие туточки не задерживаются. Когда было теплее, затевали выставки мод. Девочек выпускали в бумажных нарядах, а иногда и вовсе без таковых. Намалюют красочкой узоров на животе да на ягодицах - и вперед. Помню, мальчик-двадцатилеток бегал по сцене с картонным членом в полметра. И тоже называлось авангардом. Слышал бы ты, какие они тут заумные словечки произносят. Художнички!.. Самая злая почва, если разобраться. Что хочешь засевай, все прорастет.

- А может, так оно и должно быть? То есть, если мир неблагополучен, то должны существовать и формы неблагополучия. Вот эта самая Ратуша и есть одна из подобных форм - не самая, кстати сказать, чудовищная.

Сергей искоса поглядел на него.

- Чудно выражаешься! Уже отвык. Разве что Олежка иной раз побалует каким-нибудь "измом". Кстати, про концептуализм - это я у него услышал.

- Значит, придется снова привыкать. Как умею, так и говорю.

- Да ты не лезь в бутылку! Я ж - наоборот! Опаскудело, понимаешь, все. Во дворах - феня сплошная, на заводах - мат-перемат, в газетах - суконщина пустопорожняя. А я ж, гады, живой человек! Мне слово подай красивое да со смыслом! И не хрен гнобить рэпом безмозглым! Я, кстати сказать, и телек свой потому грохнул однажды. Узрел там, понимаешь, рыло двубортное, послушал, как он нам лапшу на уши развешивает, и дал по экрану каблуком. Мне, Лень, хоть "Самсунг", хоть "Панасоник" - раздолбаю с одинаковым успехом. Вот и раздолбал... Так что ты там про формы говорил?

- Только то, что весь этот прикид, свечечки на ладонях, панковские хохолки - мало чего стоят. В том смысле, что ничего тут страшного нет.

- Нет, ты считаешь?

- Конечно. Орех - он всегда с шелухой. Правила порождают исключение, а нормальный мир - аномалии. Так что все естественно, - Леонид чуть смутился, вспомнив, что о чем-то похожем толковал и Олег. Странная штука, ему хотелось перечить всем и во всем. В разговоре с Олегом он ругал Ратушу, сейчас готов был встать на ее защиту. Он недовольно передернул плечом.

- В сущности все они тут троечники. Самые обыкновенные троечники. Работать не научились, конкурировать с творцами тоже. Вот и болтаются где-то между.

- Я, кстати, тоже из троечников, - добродушно признался Максимов. - То есть, это я к тому, что троечники - они тоже разные. Кто-то мог, да не стал, а кому-то вовремя не помогли.

- Удобная отговорка.

- Удобная, согласен. Только так ведь тоже бывает!

- Наверное...