щуп

- Чего ты говорил! Ныл ты, а не говорил, - Клест обернулся к Косыге. Пятнадцать тысяч найдешь?

Тысячи у Косыги нашлись.

- Держи и не плачь, - Клест кивнул на деньги.

Аккуратно прибрав отданное, прыщавый повернулся к двери. Он явно не стремился задерживаться.

- Эй! - Клест пнул его в зад. Прыщавый, как ужаленный, обернулся.

- Забыл спросить, как тебя зовут, - пояснил Клест.

- Сева... Я думал ты помнишь.

- Пока, Сева.

И снова гостю не удалось выскользнуть за дверь. Клест повторно опробовал свой любимый удар по виску. На этот раз ударил сильнее. Сева грузно сполз на пол. Очумело вращая глазами, залепетал:

- Чего ты в самом деле? Не хочешь возвращать денег, не надо. Только будешь сам с ними разговаривать. И про долг им передам, и про битье.

Клест присел на корточки, состроил сочувствующую гримасу. Попутно подмигнул повеселевшему Косыге.

- А кто тебя бил, черепашка ты ниньдзевая? Ты о дверь ударился. Вон и Косыга видел. Долг мы тебе вернули. Какие проблемы, Сева?

В ком Клест порой нуждался, так это в зрителях. Сначала зрителем был Сева, теперь Косыга.

- Ладно, Сева, не злись, - помогая подняться прыщавому, Клест снова подмигнул Косыге. - А он ничего - храбрый. Такой удар выдержал! Держи пять, Сева.

Ничего не подозревавший кредитор протянул руку и снова схлопотал размашистую оплеуху. На этот раз, падая, он обхватил лицо ладонями, в точности повторяя недавний жест Косыги. Клест вяло пнул его по ребрам.

- Давай, Косыга! Три пинкаря - я, три пинкаря - ты, три - Шмон. Чтобы полная демократия... Шмон, сука, где ты там?! Твоя очередь!

Так и не дождавшись Шмона, покачивающегося Севу выставили на лестничную площадку. На прощание хозяин дружелюбно стиснул ему пальцы.

- Нормально дойдешь?.. Смотри. А то проводим. Долг братанам верни - это святое.

Бессмысленно кивая и придерживаясь за стену, Сева побрел вниз по ступеням. Клест вернулся в квартиру. Навстречу поспешил хихикающий Косыга. Горячечно зашептал:

- Шмон-шустряк такой - твою там трахает. На диване.

- Еще не кончил? - тем же шепотом спросил Клест. В груди его затрепетало знакомое волнение. Мотая головой, Косыга прислушался.

- Вроде нет. Только-только раскочегарились.

- Тогда раздевайся! - приказал Клест. - Сейчас и мы рядышком пристроимся.

Косыга, волнуясь и сопя, начал стягивать с себя футболку.

- Не пробовал еще Верки? Сейчас попробуешь, - Клест, расстегивая на себе рубаху, с великодушной ухмылкой покосился на приятеля. - Может, вообще еще ни разу не баловался?

- Они там это... Заперлись, - краснея, промычал Косыга.

- Ерунда! Шпингалет - фикция. Даванем плечом - и внутри. Делаем так, я врубаю аппаратуру, а ты к ним и попридержи, чтоб не улизнули. Прикольно выйдет, вот увидишь...

Шпингалет сорвало после первого толчка. Голые по пояс заговорщики ворвались в спаленку. Ни Шмон, ни Верка их не испугались. Занятые жаркой возней, на вбежавших они попросту не обратили внимания.

***

Свою первую жертву они грохнули еще весной. Пьяный мужичонка так, видимо, и не сообразил, что его не просто бьют, а убивают. Уже на лежачем отрабатывали удары пяткой и пыром, припомили все, что видели когда-то на телеэкранах. Бездыханное тело, наскоро обшарив и забрав тощенький лопатник, оттащили на близлежащую стройку, опустили в траншею, залитую водой. В карманы и за пазуху жертве предварительно напихали булыжников. До этого додумался Клест. Он в критических ситуациях не терял присутствия духа. Шмон, Паля и Лысик чувствовали себя менее комфортно. "Дело" обмывали водкой. Шапку, которую спьяну приняли за ондатровую, в конце концов выкинули. Стоила она немногого. В лопатнике оказалось мелочи точнехонько на пару абонементов.

Потом был случайный паренек - в очках, малорослый, так и не отважившийся ни на бегство, ни на крики о помощи. Над ним куражились в основном Паля со Шмоном. Клест, сделав главное, отошел в сторону и, покуривая, зыркал по сторонам. Больших доходов подобные грабежи не приносили, но пацаны матерели духом, борзели на глазах. Клест замечал это и за собой. Приближаясь к пешеходу, он заранее предугадывал возможную реакцию. Пугались практически все, покорно отдавали шапки, канючили, выгребая из карманов мелочь. Когда начинали бить, порывались иногда кричать, но на сдачу отваживались очень немногие. Впрочем, и это нападающих не страшило. Выбирали людей с расчетом, "шварценеггеров" пропускали мимо. Помогали количественное превосходство, разухабистый опыт, подлянки, к которым в последнее время прибегали все чаще. Так получалось веселее, и было потом, о чем рассказать дружкам.

За сезон успели обзавестись аппаратурой. Брали не что попало. Только Японию. Все остальное, - заявлял Шмон, - дерьмо не лучше советского. Ему с легкостью верили. Он в этом немного понимал.