щуп

Он был прав. Короткая передышка подошла к концу. Хазратик и еще двое в тюремной униформе бежали по полю, сжимая в охапках кипы брезентовых мешков. Легкой трусцой за ними семенил румяный крепкогрудый инструктор. За спиной инструктора болтался облегченный "Калашников", правая рука придерживала пистолетную рукоять.

- Подъем, туники! - рявкнул он. Кивая на зэка, волокущего помимо мешков лопаты, скомандовал:

- Разобрать шанцевый инструмент!

- Чего копать будем? - вежливо поинтересовался Барин. - Окопы или могилы?

Шутку не поддержали. Не моргнув глазом, инструктор объяснил:

- Роем землю и насыпаем в мешки. Мешки - на загорбок и вон к тому сарайчику. Там подвесим на крюки и будем набивать пятки. Все ясно?

- Одно непонятно, - Валентин потер кончик носа. - Не проще ли наполнить мешки там же у сарайчика?

- Поясню: не проще! - офицер оставался все столь же серьезен.

- Поимей совесть, генерал! Это же целая верста.

- Не верста, а шестьсот метров. Как раз по моему прицелу, - инструктор со значением похлопал по цевью автомата. - Делать будем так, как я сказал! Без споров и демагогии. Какие-то вопросы, Лужин?

- Все ясно, командыр! - Хазратик вскинул руку к пустой голове, изобразил отдание чести.

- Действительно, какие уж тут вопросы. - Валентин переглянулся с Барином.

- Баринов и Лужин премируются парой лишних ходок, - равнодушно объявил инструктор.

- В смысле - парой на двоих?

- В смысле - парой на каждого.

- Канчай трэпаться. Дэло давай дэлать! - Хазратик бурно суетился возле мешков. То ли он играл, то ли действительно рвался порисоваться перед офицером, - этого Валентин не уяснил себе до сих пор. Могло быть и так, что даже сам Хазратик не понимал до конца собственного поведения. Но так или иначе они взялись за лопаты. Аккуратно растелив на траве мешковину, инструктор присел, с удовольствием наблюдая за работающими. Тем временем белый треугольничек дельтоплана вновь угадал на воздушный поток. Его понесло, потянуло в синеющую высь. Валентин опустил голову. Смотреть вверх на эту простертую от горизонта к горизонту свободу не хотелось. Очень уж силен был контраст. Между небом и землей.

Часть 2 Б А Р Ь Е Р Ы

"Общество разделено на два класса -

стригущих и стриженых. Нужно

всегда быть с первыми против

вторых."

Шарль-Морис Талейран

Глава 1

Жить дольше, жить слаще - зачем?.. Всякий раз, сталкиваясь с подобными мыслями, Леня Логинов испытывал болезненное бессилие. Он не знал ответа, не знал даже где примерно его искать. Это походило на действие затупившегося ножа, скользящего туда-сюда по кожуре помидора. Сок, мякоть и сердцевинная суть оставались недоступными. Мысль трепыхала подрезанными крыльями, не в силах взлететь ввысь. Заоблачная высота абстракций кружила голову, не радуя откровениями, и, подброшенный собственным злым усилием, Леонид тотчас ощущал неизбежное тяготение земли - той самой земли, на которой чувствовал себя столь неуютно.

Вероятно, оттого и зародилась его "жизненная система" - технологическая цепочка, организующая переизбыток энергии, компенсирующая ее недостаточность. В периоды меланхолий он просто нуждался в чем-то подобном, расписывая дни по часам и минутам, составляя многопунктовые планы. Скучающие руки, тоска, аппетит - все подобно револьверным патронам заполняло свои законные гнезда. Именно такая система лучше всего прочего отвлекала от жизни, от дрязг, адаптируя автора к кометообразной эпохе, шлейфу всех ее противоречий. Он не хотел болеть - и не болел, а утопающий дух за волосы и за уши мюнхаузеновским усилием ежедневно выволакивал из чавкающей трясины.