Щупальца Альянса: Увертюра (СИ)

— Пока система «Карантин» не включена. Как только включат — крейсер станет удобной мишенью… А этот нахальный майор постарается её включить, как только заметит, что мы его зверей обратно не ждём.

— И куда мы улетим, не зная, чем дело кончилось? — хмыкнул Альварес. — В лучшем случае, под имперский трибунал.

— Верно, — сказал Эстебан, — хамство майора не повод для дезертирства.

— Хамство майора — повод к воспитанию вежливости, — усмехнулся в седую бороду Гуттиэрес.

И как в чистую воду глядел.

— Мой коммодор, позвольте обратиться… — произнёс Алонсо с экрана. — Бывший пассажир майор Домби вновь вышел на связь и требует от вас объяснений. Угрожает. Неприлично ругается.

— Чем угрожает?

— Говорит, систему «Карантин» против нас запустит.

— Самовольно не запустит, — покачал тёмной головой Кастелло.

— Такую систему — только с санкции Альянса. — кивнул Эстебан. Вот только не для самоуспокоения ли сказано? Тем более, пуск системы, вроде, входил в число задач миссии. Другое дело, запуская «Карантин» против крейсера, майор здорово понизит свои шансы отсюда вернуться. Разве что осознает, что его горилл никто теперь на борт не примет. Не примет ли?

Но вот уже заговорил Гуттиэрес:

— Передай бывшему пассажиру, что выслушивать его объяснения мне недосуг. Тем более, что-то объяснять самому. Сообщи ему также, что вежливость — великая сила, дарованная нам человеческой культурой.

Красиво сказал!

А вот не очень понятно, как Домби догадался о расстыковке крейсера со станцией, спеша вперёд по глухим её коридорам. И не только Родригесу. Пилот Мадейрос тоже удивился:

— Как он понял? Ушёл ведь уже от шлюза… В иллюминатор посмотрел? Так ведь нигде, кроме Жилого модуля, иллюминаторов нет.

— Там должны быть следящие камеры, — прикинул борт-инженер Монарро. — но не думаю, что в любом попутном коридоре с них легко снять изображение. Информация в таких системах обрабатывается централизовано, периферия глуха.

Неужто Альянс заранее просчитал спонтанное решение коммодора? Но если так, отчего было не оставить на крейсере десяток особей в полной экипировке — для обеспечения лояльности?

— А может, — задумчиво проговорил Эстебан, — кто-то с корабля им сигнализирует. А то и прямо из нашей кают-компании?

Лица немедленно повернулись к тройке стажёров и бортовому врачу. Под их цепкими взглядами Родригес внезапно понял, что прежнее отношение экипажа стоило считать очень даже доброжелательным. Просто таки верхом благодушия, учитывая то обстоятельство, что их угораздило появиться на крейсере часом раньше, чем койот-координатор привёл выводок горилл. Но сейчас-то стажёрам это припомнили… Бр-р!

— Может, не будем играть в параноиков? — резко сказал Гонсалес. — Я наблюдал за парнями. По-прежнему не думаю, что они подосланы.

Как ни странно, свидетельство врача всех удовлетворило.

Сошлись на том, что пилот Алонсо позднее выяснит, был ли ранее не учтённый сигнал с корабля на станцию. Позднее — потому что сейчас ему есть чем другим заняться.

2

— Теперь наш второй ход, — объявил коммодор, обводя внимательным взором кают-компанию. — Тоже, без сомнения, погибельный, как и любые возможные наши действия. Алонсо, свяжись-ка со станционным радистом и потребуй срочной связи с начальником станции.

В кают-компании воцарилась тишина. По истечении примерно минуты борт-инженер Монарро решился спросить, верно ли он понял, что крейсер остаётся в опасной близости от смертоносной системы только ради очистки совести? Ну, то есть да, ради спасения попавших в беду людей, но…

— Но единственное, что мы можем сделать — это людей предупредить, — поддержал борт-инженера стрелок Маркес. — А реально кого-то спасти — гиблая надежда. Разве нет?

— Если космодесантура и впрямь настроена так серьёзно, она устроит жуткую бойню, в которую мы не вмешаемся, если, конечно, не сбрендим окончательно, — подтвердил орудиец Ферабундо.

— Эти гориллы — серьёзные ребята, — добавил стрелок Чинчес. — Будет приказ — передавят гражданских, как насекомых, даже не поморщатся.

— Разумеется, если мы не зря развели панику по поводу того, как они воинственно вырядились, — отметил орудиец Рамирес. — Их безрассудные планы пока не подтверждены реальными жертвами. Мало ли что нам заранее примерещилось…

Гуттиэрес всё это слушал, никак не реагируя, а может быть, и не слышал, а только лишь делал вид, а сам думал о поставленной себе задаче. Ну и ждал ответа от станции, разумеется.

Зачем коммодор собрал столько людей в кают-компании? Чтобы быть каждому понятным? Чёрта с два! Чтобы их контролировать. Чтобы быть уверенным, что в его отсутствие никто из морально нестойких членов экипажа не натворит глупостей.