Шедевры Третьяковки. Личный взгляд

Процессы формирования новой фигуративности в отечественном и европейском искусстве шли, конечно же, параллельно. Молодые художники Советской России в 1925 году объединяются, по большому счету, чтобы возродить картину и найти новые современные формы изобразительности. Станковая картина в их понимании – это большая картина, и принципы ее построения иные, чем у настенной росписи или живописи, носящей более прикладной характер.

Годом раньше в художественной жизни молодого Советского государства произошло очень важное событие – состоялась Первая германская художественная выставка (1924). В ее составе были работы немецких экспрессионистов Георга Гросса и Отто Дикса, которые были связаны с переживанием травмы Первой мировой войны.

Понятно, что тогда это искусство интерпретировалось как прогрессивное. В 1910–1920 годах в Европе, особенно в Германии и Австрии, был популярен экспрессионизм – в острых, контрастных, написанных широкими мазками полотнах художники стремились выразить сильные и зачастую трагические впечатления и эмоции. В 1920-х годах это было искусство Запада, еще грезившего о революции. В творчестве Дикса и Гросса отчетливо видна критика современного буржуазного общества, погрязшего в обжорстве и разврате, и отталкивающего жертв недавно прошедшей войны. «Инвалиды войны» Пименова напрямую соотносятся с работами Дикса и Гросса, которые действительно изображали войну так, как этого никто до них не делал. Влияние немецкой выставки с очевидностью прослеживается в «Инвалидах войны», оно же заметно и в картине «Даешь тяжелую индустрию!», но даже по сравнению с большими полотнами Дикса и Гросса, масштаб картин совсем еще молодого Пименова потрясает.

Первое десятилетие советской власти было интереснейшим, хотя и сложнейшим временем, когда параллельно сосуществовало огромное количество художественных группировок, и постоянная экспозиция Третьяковской галереи на Крымском Валу это очень четко показывает: авангард, все возможные варианты беспредметности, авангардисты второго поколения – Кудряшов, Климент Редько, группа «Электроорганизмы» и другие. Параллельно с этими течениями и в противодействии с авангардом создается Ассоциация художников революционной России[28], куда входят такие художники как Кацман и Перельман, опиравшиеся в своем развитии на поверхностно воспринятые традиции поздних передвижников и заложившие основу направлению, которое позже получит определение «соцреализм».

Было время – 1980–1990 годы, когда увлечение авангардом заставило достаточно свысока смотреть на работы АХРРовцев, тем более что последние в свое время не стеснялись в выражениях в полемике с теми, кто мыслил и действовал по – иному, что не могло не вызывать отторжения, например, у молодых людей, изучавших историю искусства. Я сама прошла через этот путь: «О, Господи, АХРР! Ну как же Третьяковская галерея может показывать АХРР в своей постоянной экспозиции!?» Но сегодня я понимаю, что этот вопрос влечет за собой следующий: «А как тогда можно показывать соцреализм?» На то и существует современный музей, чтобы адекватно представлять каждый из этапов, каждый из периодов развития искусства, выражая свою позицию в том числе и через характер развески. Именно поэтому мы сейчас перевесили соцреализм, переместив его из огромного парадного 26 зала, с видом на памятник Петру 1 работы Зураба Константиновича Церетели, в два небольших зала, где монументальные картины висят очень тесно и плотно. Эти залы напоминают залы открытых запасников.

Но вернемся назад, в середину 1920-х годов. Это было время огромных изменений и сдвигов, время невероятно интенсивного художественного развития. Москва радикально менялась, мы можем только попытаться представить себе каким живым и динамичным был этот город в 1920-е годы прошлого века. Город, который сам по себе всегда обладал невероятной динамикой, город, который с переездом советского правительства в Москву в 1918 году, стал столицей и получил тем самым дополнительный импульс. Все это подпитывало молодых художников особой энергией, побуждая к новым неординарным решениям в рамках станковой картины, которая должна была отражать время. Пименов вместе с Дейнекой стали лидерами этого движения. Но есть нечто, что отличает творчество Юрия Пименова от творчества не менее знаменитых его коллег.

Юрий Пименов прожил долгую жизнь и, так получилось, что в каждый из трех важнейших периодов своего творчества – в конце 1920-х годов, в 1930-е годы, и позднее, в период оттепели, он становился одним из самых ярких выразителей того, что называется «Zeitgeist» – «дух времени». Удивительно, потому что все это очень разные эпохи с очень разным мироощущением, а он схватывал художественный нерв каждого отрезка времени. Мы это видим и в картине «Даешь тяжелую индустрию!», и в невероятных графических работах – каждая из них абсолютный шедевр, и в небольших по размеру, но чарующих своим теплом и свежестью картинах начала 1960-х годов, ставших подлинным воплощением оттепели.