Шекспир должен умереть

— Инспектор, а вы сами пожелали бы вместо интимного ужина с любимой девушкой вдруг оказаться в обществе мисс Мимозин? Я намеренно не упоминаю присутствие профессора, он — милейший человек, но Роза! Особа, которая никому слова сказать не даст, а будет учить весь мир!

Усмешки инспектора мгновенно прекратились, и он неуверенно кивнул.

— Возможно, вы правы. Действительно, Уорвик — маленький город, и в нем достаточно легко можно столкнуться с самыми неожиданными персонажами. Впрочем, насчет вашей неслучайной встречи в ресторанчике я пошутил.

Он деловито взглянул на часы.

— Сейчас я направляюсь в госпиталь Святой Анны для беседы с доктором Перкинсом. Не желаете составить мне компанию?

Разумеется, вопрос был чисто риторический. Я кивнул, мы прошли к автомобилю инспектора и через пятнадцать минут уже припарковались на месте.

Инспектор захлопнул за собой дверцу и, прищурившись на солнышке, бросил настороженный взгляд на здание госпиталя.

— Не знаю, как вы, Ален, а я с самого детства недолюбливаю то, что называется официальной медициной. Пожалуй, это идет с самого детства: меня воспитывала моя дорогая бабуля Дженни, которая все медикаменты с презрением называла «глупой чертовщиной» и лечила себя и близких сама — травами, настоями, тем, что считала «божьими дарами».

— Ваша бабуля, полагаю, была во многом права, — кивнул я. — Моя бабуля рассуждала примерно так же и за всю свою жизнь ни разу не переступила пороги госпиталей. Даже мою маму она родила дома, как сама выражалась, «с божьей помощью». Так что наши с вами бабушки удивительно похожи.

Инспектор весело рассмеялся, кивнул, и мы с ним направились к дверям госпиталя.

Наша встреча с доктором Перкинсом состоялась в просторной палате, где все было выдержано в приятных светлых тонах цвета экрю: легкая, чуть колышущаяся от ветерка занавеска на высоком окне, постельное белье и плед. Примерно такого же, сливочного оттенка было и лицо осунувшегося пациента.

— Приветствую вас, уважаемые! — произнес он, едва мы вошли в палату. — К сожалению, я не могу подняться вам навстречу, что, поверьте, мне совсем не свойственно! Но я могу угостить вас чаем — здешняя санитарка в прошлом году ходила ко мне на курсы «История рыцарства Великобритании». Итак, не желаете ли чая?

Надо полагать, в обычной жизни его голос гремел. Сейчас, после сильного отравления снотворным средством, он звучал вполсилы, и все-таки интонации и сам тембр внушали уважение.

— Спасибо, доктор Перкинс, мы с моим российским помощником только что выпили кофе, — вежливо соврал инспектор, присаживаясь у кровати и жестом предлагая мне последовать его примеру. — Надеемся, вы чувствуете себя намного лучше и скоро пойдете на поправку. Врач сообщил, что вам ввели тройную дозу сильнодействующего снотворного…

Лицо Перкинса слегка изменило свой цвет — надо полагать, слова инспектора в обычном состоянии привели бы его в ярость.

— Неслыханно! Поверьте мне, инспектор: у меня никогда не было проблем с засыпанием, как и вообще со здоровьем! Поэтому я никогда не глотал никаких таблеток, что делает половина неразумного человечества при малейших признаках простуды и недомоганий. И вот представьте себе, что я ощутил, когда врач сообщил мне: оказывается, некто Икс ударил меня по голове, после чего внутривенно ввел тройную дозу снотворного. Неслыханно! Самое же возмутительное — я толком ничего не могу вспомнить!

Он негодующе покачал головой.

— Для меня это настоящий шок — я всегда гордился собственной памятью. Доктору Перкинсу достаточно один раз услышать, чтобы удержать всю необходимую информацию в памяти без малейших проблем. И вот события целого дня бесследно исчезли — я абсолютно ничего не помню. Настоящий шок!

— Значит, вы ничего не помните, — вздохнул инспектор, бросая на меня выразительный взгляд. — Прошу вас не расстраиваться — это естественный результат отравления снотворным. Пара дней — и ваша память вновь будет в норме. Но нам очень важно выяснить все возможное относительно нескольких часов вчерашнего дня.

Тут он чуть подался вперед.

— Давайте попытаемся вспомнить вместе. Дело в том, что вчера, около девяти утра, вас видел в компании Ларри Брайта вот этот джентльмен — мистер Ален из России. Вы сидели…

Перкинс живо прервал инспектора.

— Ларри? Вы говорите о Ларри Брайте? — Он чуть насмешливо вздернул брови. — Этот чудик вечно пристает ко мне — пытается по-детски глупо доказать, что его шеф Хатвилл абсолютно прав по поводу того, что в реальности великий Шекспир был его предком Фалком Гревиллом.

Он презрительно фыркнул.

— Полная чушь! Но когда эту чушь утверждает профессор, с ним еще можно поспорить, как с профи. А вот когда совершенно оторванный от реальности чудик Ларри пытается доказать то же самое, это, как правило, смешно. — Он назидательно поднял палец. — В лучшем случае смешно! Удивительно, как этот Ларри умудрился окончить университет и работать над диссертацией. — Очередное презрительное фырканье. — По-хорошему, ему бы проводить Шоу сов, толковать сны нервных барышень и вздыхать на Луну.