Шекспир, рассказанный для детей

И с этого времени Гамлет стал казаться всем каким-то странным и невменяемым. Его поведение и разговоры как бы свидетельствовали о расстройстве умственных способностей. Король и королева поддались обману, но, не допуская, что смерть отца могла так сильно подействовать на юношу, предполагали, будто причина его ужасного состояния – любовь, и даже догадывались, кто предмет любви Гамлета.

Еще до того, как Гамлет впал в меланхолию, он горячо любил молодую девушку, по имени Офелию, – дочь камергера Полония, главного государственного советника. Но после смерти отца душу Гамлета окутал мрак, и он словно забыл о существовании Офелии. А когда начал притворяться сумасшедшим, то и по отношению к Офелии принялся проявлять грубость и резкость. Офелия была девушка с любвеобильным сердцем и не позволила себе упрекать принца в непостоянстве. Она объясняла его странное поведение душевной болезнью, а вовсе не охлаждением Гамлета к ней, Офелии. Девушка сравнивала его благородный царственный разум с мелодичным звоном колокольчиков, которые еще недавно звучали вполне стройно, а теперь расстроились. Так и его молодая, цветущая красота обезобразилась отпечатком безумия.

С этого времени Гамлет стал казаться всем каким-то странным и невменяемым…

Намерение Гамлета жестоко отомстить за смерть отца до такой степени поглотило все его мысли, что он считал несовместимым с этой высокой целью увлечение Офелией. Тем не менее он не мог заставить себя совсем забыть ее, и однажды, сожалея о своих резкостях по отношению к Офелии, он написал ей письмо. Письмо было до крайности восторженное и необыкновенно красноречивое, такое, какое и подобало писать человеку, потерявшему рассудок. Однако, строки Гамлета дышали искренностью и теплотой и доказывали ясно, что он и теперь еще любит Офелию. Принц уверял ее, что все подлежит сомненью: и сияние звезд, и восход солнца, и правда… Несомненно только одно, что он любит ее… Подобных выражений в письме Гамлета было много, Офелия, как примерная дочь, показала письмо отцу, а тот с своей стороны, счел долгом довести содержание письма до сведения короля и королевы. После этого король и королева окончательно убедились, что причиной сумасшествия принца является любовь. Королева стала выражать надежду, что Офелия сумеет вылечить Гамлета и разум снова вернется к нему.

Однако болезнь Гамлета была упорнее, чем думала его мать, и излечить ее было не так легко. Воспоминание о призраке отца не давало юноше покоя и всюду преследовало его. Гамлет знал, что призрак успокоится только тогда, когда он исполнит свою клятву и отомстит за смерть отца.

Гамлет стал обнаруживать в отношенин Офелии грубость и резкость…

Гамлету казалось, будто каждый час промедления ложится на его душу тяжелым грехом. Но убить короля, постоянно окруженного свитой, было очень трудно. Помимо посторонних, возле короля всегда была королева, мать Гамлета, и она мешала Гамлету исполнить его намерение. Порою принца мучили угрызения совести, он упрекал себя в том, что хочет посягнуть на жизнь мужа своей матери. Однако, жажда мщения всегда одерживала верх. Потом им снова овладевали сомнения, его страшил уже самый факт убийства. Меланхолия и расшатанные нервы делали Гамлета нерешительным, он колебался, не решаясь на крайния меры. Иногда начинало казаться, что явившийся ему призрак вовсе не был его отцом, что это был просто какой-нибудь злой дух. Ведь злые духи, как слышал Гамлет, могут принимать любой образ. Гамлет боялся, не являлся ли призрак ему под видом покойного отца только для того, чтобы воспользоваться слабостью Гамлета, совратить его с пути истины и сделать убийцей. И вот принц решил искать более существенных доказательств своих подозрений, надеясь, что это придаст ему силы действовать решительней.

Как раз в то время, когда Гамлет боролся с сомнениями и не знал, как поступить, ко двору явилось несколько странствующих актеров. Принц восхищался раньше их игрой; особенно нравился ему талант одного актера, который прекрасно читал трагедию о смерти старого Приама, властителя Трои, о скорби Гекубы, супруги Приама. Гамлет радостно приветствовал своих старых друзей-актеров. Вспомнив, какое удовольствие доставляло ему чтение одного из них, принц попросил актера доставить ему еще раз это удовольствие. Актер прочел отрывки из трагедии с большим искусством, он вложил много чувства в сцену убийства слабого властителя, с громадным подъемом декламировал о разрушении города Трои, о гибели народа, о безумном горе царственной Гекубы, бродившей с тряпицей на челе вместо короны… Артист не только растрогал присутствовавших, которым после его чтения казалось, будто все это происходило перед ними на самом деле, – но даже сам растрогался до слез и закончил дрожащим от волнения голосом. На Гамлета вся эта сцена произвела совсем особенное впечатление.