Шёл по городу волшебник

– Твой друг всегда такой молчаливый? – спросила Бориса девочка с длинными волосами. На Феликса при этом она не смотрела.

– Всегда, – коротко ответил Борис.

– Почему?

– А тебе-то что?

Девочки к грубостям не привыкли. Кроме того, они умели за себя постоять.

– Оставь ты его в покое, – сказала девочка с косичками. – Разве ты не видишь, что он из деревни.

– А ты прямо из Москвы? – огрызнулся Борис. Он понимал, что лучше бы промолчать. Но ведь и у кулёминцев есть своё самолюбие. Кроме того, Борис невзлюбил девочек с самого начала за то, что они прямо-таки излучали спортивное мастерство.

– Мы не из Москвы, – небрежно ответили Борису. – В Москву мы поедем только в июле, на первенство СССР.

– Смотри не займи случайно первое место, – съехидничал Борис.

– Первое не занять, – сообщили Борису с таким смирением, что ему захотелось слегка врезать девочке ногой по её спортивной коленке. – Разве что третье, в крайнем случае – второе…

Девочки не знали, чем озабочен Борис. С первой встречи за столом он показался им угрюмым и молчаливым. Такие ребята девочек не интересовали. Слова «первенство СССР» и «второе место» были адресованы Феликсу. Но Феликса они не сразили по вполне понятной причине. Феликс продолжал молчать. Это было уже похоже на оскорбление.

– Пойдём, Тома, – сказала девочка с косичками. – Вообще-то, неплохо было бы пересесть за другой столик… Как ты думаешь?

– Можно пересесть… – согласилась подруга, растягивая слова и давая тем самым время Феликсу осознать их ужасный смысл.

Феликс осознал.

– Не нужно пересаживаться, – с испугом сказал Феликс.

Испуг был отмечен не без удовольствия. Девочки и не ожидали столь быстрой победы. Впрочем, для чего нужна им эта победа, они и сами не знали. Просто так, победа ради победы. А ведь девочки рисковали: даже очень спортивным девочкам не разрешают менять столы без причины. Что, если бы их не попросили остаться? Но девочкам и этого показалось мало. Им хотелось ещё и прищемить нос Борису. Сам по себе Борис был нужен им не больше, чем стул, на котором он сидел. Но девочки привыкли быть первыми на финише любого забега.

– Можно и не пересаживаться… – согласилась девочка с длинными волосами. – Но мы боимся, что надоели твоему другу, – добавила Тома. – Верно, Ира?

– Да, – подтвердила Ира. – Я просто ужасно его боюсь.

Девочки хорошо понимали друг друга. Не сговариваясь, они разыгрывали спектакль на тему «укрощение нахала». Феликс принимал всё за чистую монету.

– Девочки не могут надоесть, – твёрдо сказал Феликс. – Девочки лучше всех.

– Даже лучше твоего друга?

– Моего друга? – Феликс заколебался. – Я не знаю… Боря, наверное, знает. Боря, они лучше тебя?

Борису уступать не хотелось. Но он понимал, что спектакль этот можно прекратить только одним способом: выдать девочкам то, чего они добивались.

– Они лучше, – сказал Борис. – Они умнее. Они даже толще.

Девочки остались довольны. Им только не понравилось замечание о толщине.

Но Феликс, со своим стремлением к справедливости, тут же объяснил Борису, что девочки толще, если их взять вместе; по отдельности они намного тоньше Бориса.

На этом девочки успокоились. Они удалились вполне довольные. Борис набросился на Феликса:

– Я тебе разве говорил, что девочки лучше всех?

– Ты не говорил. Я сам так думаю. Ты мне утром говорил: думай больше сам. Я стал думать сам и увидел, что понимаю больше, чем ты мне рассказываешь.

– Думай что хочешь. Не обязательно вслух говорить. Они надо мной смеются, а ты им поддакиваешь.

– Они не смеялись, они даже не улыбались.

– Не обязательно, когда смеются, рот разевать. Можно говорить одно, а думать другое.

– А что они думали, когда говорили? – спросил Феликс.

– Это ты пойди у них спроси.

– Сейчас пойду. – Феликс охотно поднялся со стула, но Борис дёрнул его за руку.

– Сядь! Когда я говорил «пойди спроси», я вовсе не хотел, чтобы ты пошёл и спросил. Я хотел сказать, что не знаю, о чём они думали.

– Почему ты тогда так не сказал?

– Я тебе уже объяснял: не всегда говорят то, что думают.

– А что важнее? – спросил Феликс.

Вопрос, заданный Феликсом, был не так уж и глуп. Сам Борис перед собой никогда таких вопросов не ставил.

– Наверное, важнее, что думают… – неуверенно сказал Борис. – Но говорить всё нельзя. Если все будут знать, что думают другие, то…

Борис остановился. Феликс ждал.

– …то просто жуть какая-то получается! Тогда ни с одним дураком нельзя разговаривать! Придётся говорить ему, что он дурак!

– А зачем с ним разговаривать?

– Тоже верно… – засомневался Борис. – Как будто незачем. Слушай, Феликс, у тебя нет вопросов полегче?

– Пока нет, – сказал Феликс. – Но теперь я понимаю: девочкам ты говорил не то, что думал. Ты не считаешь, что они умнее, лучше и толще.

– А они совсем меня не боятся, хоть и говорили…

– Всё это непонятно, – сказал Феликс. – Но я буду думать и пойму. Я всегда говорю то, что думаю. Мне надо знать, хорошо это или плохо.

– Когда узнаешь, скажи мне, – усмехнулся Борис. – Будет просто здорово, если ты разберёшься в этом деле.