Шел снег

Барон Фен остановился перед новым полотном: в своей колыбели наследник Бонапарта игрался со скипетром, словно с погремушкой. Накануне Бородинской битвы, которую Наполеон в своих бюллетенях предпочитал называть Московской, дабы подчеркнуть, что воевать доведется перед святым городом, эту картину повесили перед палаткой императора, и армия отдавала ей почести как самому императору.

— Когда он станет править, господин Рок, нас с вами уже не будет.

— Если, конечно, он будет править, господин барон.

— А вы сомневаетесь?

— Жизнь полна неожиданностей, невозможно предвидеть, что с нами будет хотя бы через неделю…

— Поосторожнее с такими высказываниями, молодой человек.

— Мы преданы империи, однако и империя должна нас защищать, говорил Жан-Жак…

— Оставьте в покое вашего Руссо! Император уже не разделяет его идей. А при Робеспьере вы были еще мальчишкой. Что же касается античных авторов, тома которых вы таскаете в мешке, то они жили не в такие сумасшедшие времена. Если вы желаете жить долго и счастливо, успокойтесь, господин Рок.

Вокруг них все засуетились, заволновались. Значит, император где-то рядом. Слухи о его настроении уже успели облететь слуг, охрану и штабных: спал очень мало и плохо. Всю ночь Констан разогревал уксус и жег стебель алоэ, чтобы освежить воздух в спальне, но все равно дышалось там очень тяжело. Утром в верхней одежде, которую император так и не снимал, нашли блох и вшей…

Болтая между собой, слуги несли письменные столы, кресла, стулья, писчую бумагу, очиненные карандаши, вороньи перья, чернильницы. Слуги прекрасно знали свою работу, так как повторяли ее практически каждый день. Вот послышались отрывистые команды офицеров: ни на кого не глядя, Наполеон шел вдоль замерших в строю гренадеров. Вместе с Бертье и Коленкуром он неторопливо поднялся по монументальной лестнице. Вопреки пессимистическим предположениям свиты Наполеон был вполне доволен московскими апартаментами. Бонапарта нисколько не смущало даже то обстоятельство, что никто, кроме собственной армии, не встретил его в этом городе. Он становился словоохотливым, глядя на колокольню Ивана Великого с ее куполом, увенчанным огромным крестом: «Запишите, что нужно будет заново позолотить купол Дома инвалидов», — сказал Бонапарт, обращаясь к Бертье, а затем ко всем остальным: «Вот, наконец, мы в Москве! Здесь я подпишу мир». А сам подумал: «Карл XII тоже хотел подписать мир с Петром Великим в Москве…» Довольный собой, он повернулся к церкви, где нашли вечное упокоение русские цари, и даже глазом не моргнул, когда ему доложили, что сокровища Оружейной палаты исчезли, равно как и короны Казанского, Сибирского и Астраханского ханств, бриллианты, изумруды, княжеские серебряные топоры… А ведь все это могло найти достойное место в императорском багаже!..

И вот император уже в зале, переполненном офицерами и чиновниками в униформе. Он стоит, заложив руки за спину, и выслушивает донесения: «По распоряжению губернатора Ростопчина позавчера из Москвы вывезли сотню пожарных насосов. Из-за ветра локализовать пожары не удается. Не хватает воды…»

— Ищите колодцы, источники, озера! Отведите воду из реки! — приказал Наполеон. — Я и доктор Ларрей только что были в больнице Воспитательного дома. И что бы вы думали, мы там увидели во дворе? Водоем, который питает речной водой целое здание! Так, что еще?

— Сир, от иностранных коммерсантов мы узнали, что один голландский или английский химик…

— Если он хочет навредить нам, то это, конечно, англичанин.

— Да, так этот англичанин Шмидт или Шмит готовит какой-то пожарный шар…

— Вздор!

— С этого шара экипаж в полсотни человек может направить зажигательную смесь на палатку вашего величества…

— Полнейший вздор!

— Один итальянец, который здесь работает стоматологом, подсказал нам, как найти этого Шмидта. Это в шести верстах от города.

— Ну что ж, займитесь, разыщите его! Еще что?

— Создается впечатление, что богатые и влиятельные люди России хотели бы прекратить войну, — сказал польский полковник. — Во всяком случае, Ростопчин и Кутузов ненавидят друг друга.

— Отлично!

— Так утверждают русские военнопленные, но полной уверенности нет.

— Бертье! Вечный наш пессимист! Говорил же я, что Александр подпишет мир!

— А если нет?

— Расположение наших частей более чем надежное. Мы ликвидируем пожары и перезимуем в Москве в окружении врага, словно корабль, затертый льдами. Мы дождемся весны и вновь начнем воевать. В тылу у нас Польша и Литва с гарнизоном более двухсот пятидесяти тысяч человек. Они снабдят нас питанием и обеспечат связь с Парижем. Мы пополним личный состав армии и пойдем на Петербург.

Наполеон на мгновение закрыл глаза и добавил:

— А может… на Индию…

У всех перехватило дыхание, офицеры подтянулись, а кое у кого от удивления открылся рот.