Шелест Огненных Крыльев

— Твои глаза светятся от счастья каждый раз, когда ты смотришь на Феникса, — ответила она.

— Я его очень сильно люблю.

— Он настолько замечательный?

— Могу перечислить все его положительные качества, но на это уйдет много времени, — усмехнулась я. — Феникс — лучший человек, которого я знаю.

— Ты так расцвела рядом с ним, — заметила мама.

— Он делает меня счастливой, — призналась я.

— Это прекрасно, — отметила мать. — Доченька, ты же осознаешь, что Феникс не является обычным человеком?

— Мама, он такой же, как и мы: у него есть чувства, он так же мыслит, разговаривает. Абсолютно ничем не отличается от большинства людей.

— Дорогая, ты уверена в том, что его чувства реальны?

— Да.

— Феникс очень нежно и трепетно к тебе относится, — кивнув, поделилась наблюдениями мама. — Видно, он тебя тоже любит. Только я беспокоюсь о вашем совместном будущем, — выпалила мать.

— Объясни.

— Леона, его официально не существует: он живет без документов, не является гражданином какой-либо страны. Феникс — невидимка.

— Документы можно будет оформить и получить, — возразила я. — Сложно, но возможно.

— Представим, паспорт у него есть. Ситуация от этого сильно не изменится. Фениксу будет тяжело устроиться на работу без школьного аттестата или диплома.

— Если потребуется, я буду содержать нас обоих.

— Ты устанешь так жить, — протянула мама, поглаживая меня по спине.

— Любовь помогает преодолеть любые трудности, — уверенным голосом произнесла я.

— Леона, так бывает только в книгах и фильмах.

— Мама, пойми: я не смогу отказаться от Феникса.

Я боялась представить жизнь, в которой его не будет. Существовать без Феникса — это все равно что лишиться одного легкого: есть возможность дышать, но не полной грудью.

— Строить романтические отношения с таким человеком, как он, нецелесообразно.

— Мне никто не нужен, кроме него! — выкрикнула я, топнув ногой.

— Будет лучше, если ты сотрешь портрет Феникса, — выдала мама. — Он должен исчезнуть.

Я слышала только свое затрудненное дыхание. Мне стало плохо: голова закружилась, зрение затуманилось, руки затряслись. Силы покинули мое тело.

Последнее, что я ощутила — пульсирующий шум в ушах.

Боль пронзала и сжимала голову как обруч. Резкий запах нашатырного спирта ударил в нос, вынуждая меня зажмуриться и недовольно промычать что-то нечленораздельное.

Я медленно открыла глаза и увидела перед собой встревоженное лицо Феникса. Он облегченно выдохнул, заметив пробуждение, и крепко сжал мою холодную ладонь в своей.

— Что случилось? — спросила я ослабшим голосом.

— Ты потеряла сознание, — ответил Феникс, поглаживая мои плечи.

Страшные слова матери до сих пор отдавались эхом в голове, вынуждая скривиться от болезненных ощущений.

— Ты полчаса не могла прийти в себя, — безрадостно проинформировал он, пристально всматриваясь в мое лицо.

— Мне стало плохо, — сухо проговорила я. — Может быть, заболела.

Я не собиралась рассказывать Фениксу истинную причину своего обморока. Он ни в коем случае не должен узнать о том, что мама посоветовала мне стереть портрет и заставить его исчезнуть.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенным голосом полюбопытствовал мужчина.

— Голова болит…

— Что я могу для тебя сделать?

— Просто посиди рядом со мной, — прошептала я.

Он наклонился и трепетно поцеловал меня в губы. Я ответила на поцелуй со всей нежностью, на которую только была способна.

— Леона! — окликнул меня папа, появившийся в гостиной. — Ты пришла в себя!

Феникс спешно оторвался от моих губ и стеснительно отвернулся к стене, опасаясь встретиться взглядом с моим отцом.

— Мы испугались за тебя! — воскликнул папа, обнимая меня за плечи.

Следом за отцом в комнату вошла мама. Она застыла в нескольких шагах от меня, не решаясь подойти ближе. По ее щекам текли слезы, оставляющие мокрые следы на полу.

Мать не торопилась поднять глаза и посмотреть на меня. Создавалось ощущение, что она боялась моего взгляда или же ощущала вину за те ужасные слова, произнесенные за секунду до моего обморока.

Не было никакого желания сейчас разговаривать с ней. Она причинила мне сильную боль всего несколькими фразами. Порой и одного слова достаточно для того, чтобы ранить больнее оружия.

— Хватит плакать, Франческа, — отец обратился к матери. — Лучше подойди и обними Леону.

Я покачала головой, безмолвно умоляя маму не трогать меня. Она понимающе кивнула, опустила голову и спешно покинула гостиную. В воздухе повисло напряжение…

На протяжении трех дней я избегала свою мать. Было сложно это делать, находясь в одной квартире, но у меня отлично получалось.

— Почему ты игнорируешь свою маму? — спросил однажды папа, вопросительно вскидывая брови. — Я же вижу, что ты обижена на нее из-за чего-то.

Я устремила задумчивый взгляд в окно, за которым выстроились многоэтажные дома, утопающие в зелени деревьев.

— Мама влезла в мою личную жизнь. Мне это не понравилось, — ответила я.

Я не желала раскрывать отцу детали инцидента, случившегося несколько дней назад. Ему не следует знать про мою необычную способность и тайну происхождения Феникса. Достаточно было того, что одному человеку уже известен мой главный секрет.