Шелковая тень любви (СИ)

— Ну, это еще ничего не значит. Царапины — не повод для убийства, тем более что подозреваемый не отрицает факта знакомства с пострадавшей. А может быть, извините, конечно, не ссорились, а страстным сексом занимались, и она его в порыве страсти поцарапала, кто знает, что они ругались? Никто. А соседка? А кто сказал, что она сама эту Жанну за что-нибудь не кокнула?

— Так вы нам поможете? — с надеждой спрашивала Рита.

— Помогу.

— Спасибо, спасибо вам огромное! Давайте поговорим о вашем гонораре. Я заплачу столько, сколько потребуется, деньги не проблема, — уверила Всеволода Рита.

— Не в деньгах счастье. Это интересное дело, я такие люблю, они помогают сохранять репутацию, а это самое главное. А по поводу «сколько будет нужно», сколько сочтете нужным, исходя из ваших возможностей, — поразил Риту своим ответом Мейерхольд.

— Вы меня удивляете, мне Рома сказал, что вы лучший, я думала вы прямо скажете…

— Самый лучший и самый дорогой, не одно и то же. Я люблю свое дело, выигрывая бесперспективные дела, я самоутверждаюсь, а деньги мне нужны постольку поскольку, — философски размышлял Всеволод.

— В наше время это редкость…

— В наше время много что редкость. Прощать измены — тоже редкость.

— У нас с Ромой своеобразные отношения.

— А разве я против? Это не мое дело. Но поподробнее о моем подзащитном я вас попросил бы мне рассказать. Имя, чем занимается, какой он человек, чем увлекается? И главное — кто ведет его дело?

— Его зовут Роман Валентинович Молотов, — начала Рита, но Мейерхольд ее перебил.

— Молотов? Не тот ли это Молотов, что владеет контрольными пакетами акций «РосНикеля» и «РосФинБанка»?

— Да…, - растерялась Рита, не понимая, плохо это или хорошо.

— Ну, в таком случае, я имею о нем кой-какое представление: властолюбив, самоуверен, решителен, не принимает отказа и всегда идет до конца.

— Ну, как-то так… Вы не хотите с ним работать? — настороженно поинтересовалась Рита.

— Ну, почему же? То какой он человек, и нравится ли это мне, не имеет к делу никакого отношения. Его амбициозность и успешность еще не повод обвинять его в том, чего он не совершал. Я уже обещал, что берусь, значит — берусь. Так даже лучше, если мы выиграем дело, благодаря его имени, оно получит больший резонанс, а мне это только на руку. Так кто у него следователь?

— Кириллов. Андрей Борисович Кириллов. Майор, кажется.

— Майор, майор, — подтвердил Мейерхольд, — Ну, мы с ним уже работали. Нормальный мужик. Всегда во всем беспристрастно разбирается. Вам еще повезло. Вот был бы Лазарев, все, пиши пропало. Он в принципе обеспеченных людей терпеть не может, а уж богатых тем более! Он бы и разбираться не стал, сразу вышку бы вашему Молотову «пришил». Ну, что завтра я к Кириллову. Вечером отзвонюсь, — поделился своими намерениями адвокат.

— Хорошо. Спасибо вам огромное!

— Пока не за что.

— Я, наверное, пойду, чтобы вы могли спокойно поужинать, — предположила Рита.

— Вы мне ничуть не помешаете.

— Спасибо, мне приятно, но я все же пойду, хочу скорее приехать домой и как-то прийти в себя. Не знаю, даже слов не могу подобрать, как описать свое состояние.

— У вас шок, ощущение неопределенности, страх. Это совершенно нормально. Так что поезжайте домой, примите душ, выпейте кофе, можно и с коньячком, поплачьте, если захочется, но главное, ни с кем не обсуждайте то, что произошло, потому что каждое слово сказанное вами даже самому родному человеку может быть использовано против нас.

— Я поняла. Даю вам слово ничего ни с кем не обсуждать.

— Мы сработаемся, — резюмировал Мейерхольд.

— Да, на меня можете рассчитывать. Я сделаю все, чтобы ему помочь.

— Хорошо. В таком случае, завтра ждите моего звонка.

— Конечно. До свидания, — с облегчением вздохнула Рита.

— До завтра.

Рита вошла в квартиру и с кухни тут же выбежала Людмила Михайловна вся в слезах.

— Риточка, доченька, как хорошо, что ты приехала, у нас-то знаешь какое горе?! — тут же запричитала домработница, — Утром-то Роман на работу только собирался выходить, как налетели, словно коршуны, бумажки какие-то суют, обвиняют в убийстве, наручники защелкнули и потащили вниз, как уголовника какого-то! Конечно, он человек твердый, где-то жесткий, бывает, вспыльчивый, но не убийца же он! Никогда не поверю, что Роман мог кого-то убить!

— Да, Людмила Михайловна, я уже знаю все, я была в полиции, видела Романа.

— Ой, и как он там?! — не скрывая своего беспокойства, тут же спросила Людмила Михайловна.

— Ну как, наверное, как и каждый, окажись он на его месте. Но ничего, мы еще поборемся. Я уже общалась с адвокатом, которого просил найти Роман, надеюсь, он во всем разберется.

— Как же хорошо, что ты тут! Как же Роману с тобой повезло, девочка моя!

— Я что-то так устала Людмила Михайловна, день какой-то бесконечный, — проговорила Рита и закусила губу, чтобы сдержать ком, подкативший к горлу.

— Иди ко мне, моя хорошая, — сказала Людмила Михайловна, заключив Риту в крепкие объятия. И Рита разрыдалась, — Да что же ты, успокойся, моя хорошая, все образуется, ты девочка сильная, а адвокат разберется во всем!