Шелковая тень любви (СИ)

Рита ничего не отвечала, лишь кивала головой, соглашаясь с Людмилой Михайловной, и продолжала плакать.

— Все, все, успокаиваемся. Иди, прими душ, переоденься во что-нибудь удобненькое, а я тебе ужин разогрею.

— Я не хочу есть, я очень устала.

— Я разогрею, а там видно будет. Горячего чая в любом случае нужно выпить, так что иди к себе, а потом я жду тебя на кухне.

— Хорошо, Людмила Михайловна, как скажите, — согласилась Рита и постаралась улыбнуться из последних сил.

Приняв контрастный душ, Рита почувствовала некую легкость, как в теле, так и в голове и тут же вспомнила про то, что должна связаться и с Олегом Иннокентьевичем. Рита посмотрела на часы — начало одиннадцатого. Она несколько помешкала, но все же набрала его номер. Нотариус ответил очень быстро, словно ждал ее звонка. Услышанные новости его слегка обескуражили, но он оказался готов выполнить любые поручения Молотова. О встрече с Маргаритой они договорились на утро. И буквально в восемь часов утра Олег Иннокентьевич стоял на пороге квартиры Молотова. На Риту незамедлительно оформили генеральную доверенность для управления «РосНикелем» на период, пока Молотов находится под следствием. Затем, как и просил Роман, нотариус составил завещание, где основным фигурантом становилась Рита.

Глава 17

На следующий день, ближе к вечеру, как и обещал, Рите позвонил Мейерхольд. Сообщил о том, что ознакомился с материалами дела и в принципе нашел некоторые зацепки. Так, например, глубина ран, свидетельствовала о небольшой силе наносящего удар, что могло сыграть на руку в защите Молотова, учитывая, что он весьма крепкий и сильный мужчина. Так же он сообщил, что завтра Романа переводят в СИЗО, а это значит, что можно будет добиваться свидания. Так же Всеволод дал Маргарите несколько практических советов о том, как лучше собрать посылку, что лучше положить, и что не пропустят ни в коем случае.

Адвокат звонил Рите каждый день и отчитывался о проделанной работе. Дня через три Мейерхольд, сказал девушке, что добился для нее свидания с Молотовым. Рита же тем временем подписала тот самый контракт на покупку завода, о котором говорил ей Молотов.

В понедельник Рита отправилась на свидание с Молотовым. Передала посылку и стала ждать, когда же придет Роман. Все словно в кино. Она сидела у стеклянного окна, на столе перед которым стоял телефон.

«Господи, где я нахожусь? И ради кого? Ради Молотова? Ради того, кто перевернул мою жизнь вверх дном и гусеничным трактором прошелся по моим мечтам о большой и чистой любви?!» — удивлялась Рита самой себе.

Да, Рита неоднократно желала Молотову, если не смерти, то хотя бы тюрьмы, представляла, как будет радоваться своей преждевременной свободе, а что сейчас? Она не просто не радовалась, она даже переживала за Романа.

Наконец в комнате за стеклом появился Роман. С него сняли наручники и усадили на стул перед его окном. Рита, оторопев, смотрела на Романа, не веря в то, как за несколько дней человек мог измениться до неузнаваемости. Осунувшийся, небритый, с кругами под глазами и каким-то отчужденным взглядом… Да уж, сейчас от его лощеного образа не осталось и следа! Рита первая подняла трубку, вслед за ней, это сделал и Роман.

— Привет, Ром.

— Марго…, ты божественно красива, — как всегда, сделал ей комплимент Молотов, устало улыбнувшись правым краешком рта.

— Спасибо.

— Тебе спасибо. Я понял, что ты сумела убедить Мейерхольда меня защищать. Я безгранично тебе благодарен, — искренне говорил Молотов, а его благодарность являлась исключительно редкой гостьей в калейдоскопе его чувств.

— Я же обещала… Ром, как ты здесь?

— Шикарно, — улыбнулся Молотов, а в глазах промелькнула такая жуткая тоска, что у Риты пробежали мурашки.

Никакой спеси, никакого самолюбования, никакого чувства превосходства и высокомерия. Ничего этого, столь привычного для образа Молотова, сейчас не осталось.

— Ром, а если серьезно? Как в камере? Кто там сидит? Как там тебя приняли?

— С хлебом, солью, — засмеялся в ответ Роман. И в ту же секунду вспомнил, как проснулся в первое утро.

Поскольку в камере находилось явно больше народа, чем предполагалось, спать Молотову, естественно, пришлось на полу, на своем же пиджаке от «Brioni». Проснулся он от чувства тяжести на груди, отчего несколько спирало дыхание. Он приоткрыл глаза, и первое, что заметил — перед ним кругом стоят все сокамерники и с интересом его разглядывают. И через миллисекунду все стало ясно, они ждали его реакции… Реакции на сидящую на его груди крысу! Безусловно, первое, что хотел сделать Молотов это подскочить на ноги, но в то же мгновение поняв, что это вызовет дикий ржач, решил действовать иначе. Не моргнув глазом, в один миг, он крепко схватил крысу за туловище и со всей силы ударил ее головой об пол. Вокруг разлетелись брызги крови вперемешку с крысиными мозгами. Ему самому хотелось от этого блевануть, но он продолжал держать невозмутимое лицо.

— Мужики, извините, не думал, что такой фонтан получится, — сказал он, всем тем, на кого прилетели остатки крысиной башки, — А их тут много?