Шелковая тень любви (СИ)

— Поверь мне, это еще «красивая» история. Хорошо. В мае я принял новую секретаршу — Жанну. Помнишь, историю с Денисом, то что я отпустил тебя? Вот тогда я начал спать с Жанной. А потом твое похищение, и мы, вроде как, помирились… Короче, я ее послал. Уволил. Но заплатил хорошую компенсацию. В октябре она сказала мне, что беременна. Я дал ей денег на аборт и на реабилитацию. На эти деньги можно было минимум год жить и ни о чем не думать. А тут, когда мы вернулись с Сейшельских островов, она снова мне позвонила и сказала, что так и не сделала аборт. Я впал в бешенство. Я велел ей на следующий же день идти в больницу. А она звонит мне и говорит, что не может решиться. Помнишь, я бросил наш кинопросмотр и ушел? Короче, я силком оттащил ее на аборт. А в воскресенье, она снова звонит и несет какой-то бред по телефону, я решил приехать и поставить ее на место. Она была пьяна. Говорила, что все расскажет тебе. Но я-то знал, что тебе это безразлично. Поэтому просто сказал, что может говорить все что угодно и кому угодно. Потом она еще что-то невнятное вопила. Я вышел из себя. Схватил ее за горло, и сказал, что если она еще хоть раз, хотя бы тенью промелькнет на горизонте моей жизни, я ей голову сверну. Она отбивалась. Поцарапала мне шею. Так что под ногтями у нее частицы моей кожи, а это улика. Я швырнул ее на диван и ушел. И когда я уходил, то столкнулся с ее соседкой, так что она меня опознает. Но я ее не убивал, понимаешь?

— А может быть, она ударилась, когда падала? — предположила Рита.

— Это как надо удариться, чтобы я швырнул ее на диван в комнате, а труп нашли на кухне с тремя ножевыми ранениями. И время смерти приблизительно совпадает с тем, когда я ушел от нее, когда меня эта соседка видела… Меня кто-то очень жестко подставил. Мне не доказать свою невиновность. А мотив знаешь у меня якобы какой был?

— Какой?

— Боялся, что моя невеста, то есть ты, узнав об измене, меня не простит.

— Но твоя верность не оговорена в контракте.

— А кто про него знает?

— Хочешь, я расскажу правду? Скажу, что мы просто подписали контракт, что между нами нет ничего личного, и мотив пропадет?

— Нет. Ты хочешь, чтобы на нас ушат грязи вылили? Меня все равно посадят, а в тебя начнут тыкать пальцем. Спасибо, конечно, за желание помочь, но лучше найди Мейерхольда. Ответь мне только на один вопрос: ты веришь, что я не убивал? — с надеждой глядя в глаза Риты, спрашивал Роман.

— Верю. Безусловно, верю. А знаешь почему? Потому, что если бы это действительно сделал ты, то не оставил бы ни единого следа, да и трупа ее никто и никогда бы не нашел.

— Как бы это гадко не звучало, но ты права, — согласился Роман, — Марго, я могу рассчитывать на то, что под присягой ты не расскажешь того, что я сам тебе говорил, лежа в постели?

— Что именно?

— Про то, как мстил за отца.

— А это тут при чем? Тебя же не за это судят? Да и вообще, даже если бы тебя судили за прошлые грехи, я бы все равно ничего не сказала. Это не мое дело.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Риту Роман и поцеловал ее ледяную от волнения руку.

— Я же сказал, никаких прикосновений! Все, время истекло! — тут же скомандовал охранник, открыв дверь, — Подозреваемый Молотов, на выход.

Роман покорно встал со скамейки, попрощался с Ритой и протянул руки, чтобы на его запястьях снова защелкнулись наручники.

— Лицом к стене! Вперед! Стоять! Лицом к стене! Направо! Вперед! — слышала Рита громкие команды охранника, которые Молотов безоговорочно выполнял. Он, человек привыкший сам отдавать приказы, сейчас безропотно делал все, что ему говорили.

Молотов сам не мог поверить в то, что все это происходит с ним. Он? за последние годы привыкший делать все, что ему заблагорассудится, находится сейчас целиком и полностью в чужой власти, казалось, подобно смерти. Он, привыкший к регалиям «хозяина жизни», стал просто никем! Он сидел в КПЗ в компании какого-то мелкого воришки, алкоголика, зарезавшего своего собутыльника и просто неудачника, пытающегося убить любовника жены! Молотов последние лет десять не считал таких за людей, а теперь сидел с ними на одних нарах! Все это не укладывалось в его голове. Они и ОН?! Разве это возможно? Как вообще так могло получиться, что он оказался бессилен перед законом? С другой стороны, где-то в глубине души, Молотов понимал, что заслужил это наказание, не из-за смерти этой несчастной Жанны, к которой он и правда не имел никакого отношения, а за многое другое. За то что мстил за отца, устраняя всех, кто даже косвенно был причастен к его смерти, за то, как ломал людей и их волю, за свои заносчивость и высокомерие, да много за что. Здесь ему заново приходилось отстаивать свое место под «солнцем». А потом предстояли СИЗО и зона, где придется доказывать, что твое место не у параши. Новые законы, о которых Молотов неоднократно слышал и прекрасно знал в теории, теперь приходилось применять на практике. Да, Молотову и в голову не приходило, что когда-нибудь ему вновь придется завоевывать авторитет, да еще у кого? У каких-то неудачников?! Да уж, это то еще испытание.