Шёлковая тишина (ЛП)

Сын залезает под одеяло и, прижавшись к моему тёплому боку, мгновенно засыпает. Я прикусываю губу от неловкости происходящего и поворачиваю голову к Максу. Его заспанное лицо такое милое, что мне приходиться напомнить себе, что рядом со мной спит ребёнок и поэтому не стоит набрасываться на мужчину с поцелуями. Макс мягко улыбается и аккуратно встаёт с постели. Видимо, ночью он избавился от одежды, потому что сейчас он предстаёт перед моим взором в одних чёрных боксерах. Мне нравится его тело — крепкое, но стройное, сильное, но не перекаченное. Макс замечает мой интерес и с ухмылкой оставляет на моем оголенном плече легкий поцелуй. Он одевается и уходит в ванную комнату, а я откидываюсь на подушке, ощущая скованность мышц из-за сна в бюстгальтере.

Тимур крепко спит, и я тихо поднимаюсь с кровати, обложив его подушками вместо себя. На моих плечах оказывается прохладная ткань халата, а ноги ведут меня на кухню. Я заливаю молоко в кофеварку и включаю ее. Не знаю, какой кофе предпочитает Макс, поэтому варю только одну порцию — себе. Когда я ставлю на стол магазинные круассаны, в дверном проеме появляется Макс и сразу забирает у меня кофе.

— Я не знала, какой кофе ты предпочитаешь и… — начинаю я, но он меня перебивает.

— Твой.

Макс сразу опрокидывает в себя всю чашку горячего капуччино и закидывает следом круассан. Он окидывает взглядом дождливую улицу за окном и поворачивается ко мне. Я завариваю вторую чашку кофе и тоже поворачиваюсь к нему.

— Спасибо, Лильчёнок, — проникновенно говорит он. — Давно я так не отдыхал.

Я улыбаюсь и киваю ему.

— И насчёт Антона… — начинает он, но я его перебиваю.

— Не стОит. Послушай, — я тереблю поясок халата, не зная, как сказать. — Я наверное накрутила себе лишнего. Не заморачивайся, правда. Всё будет хорошо.

Макс неверяще оглядывает меня и качает головой:

— Я увезу вас к себе, как только смогу, ладно? Просто дай мне время всё решить.

Глава 17

Угловой столик кафе «Льдинка» — единственный, у которого рядом есть розетка, как сообщает мне официант. Поэтому я сажусь именно туда и подсоединяю телефон к зарядке. У меня есть полтора часа, пока идёт тренировка у Тимура, и я хочу потратить их с пользой: выпить айс-кофе и написать хотя бы две главы про Веронику. Вот уже несколько дней, как вернулась моя муза, — сразу после ночевки Макса у меня дома. Он ушёл рано утром тогда, а я засела писать, потому что слова рвались наружу, выплескивались из меня, как вода из полной чашки. Вероника и Джед уже сильно сблизились, и, хотя она всё ещё не хочет отношений, а у него все ещё есть девушка, между ними во всю происходит та самая магия, которую называют влюбленностью. Им хорошо вместе, их тянет друг к другу, они на одной волне — и мне легко описывать всё это сейчас, потому что то же самое я испытываю по отношению к Максу. Конечно, он очень вспыльчивый и заводится с полоборота, но мне кажется, что я на него хорошо влияю, и рядом со мной он быстро успокаивается.

Мы не виделись после той ночи, но созванивались, обсуждая книгу и друг друга. Его главы от лица Джеда продвигаются не так быстро, но оно и понятно — голова Макса занята решением проблем, и я его не осуждаю. Только жду с нетерпением, когда он освободится для меня.

Из открывшейся двери кафе до меня долетает сухой жаркий воздух, и я залпом допиваю свой кофе. На экране моего телефона светится набранный мною текст, и мои глаза скользят по нему, проверяя написанное, когда стул напротив меня со скрежетом отодвигается.

Я отрываю взгляд от текста и со смешанными чувствами смотрю, как за мой столик садится Антон. На нем лёгкие штаны и такая же рубашка с коротким рукавом, из-за чего видны его загорелые крепкие руки. Он не спрашивает у меня разрешения присесть, не здоровается, вообще ничего не произносит — только молча сверлит меня любопытным взглядом. Что я сделаю? Как отреагирую? Мне и самой это интересно.

Я рассматриваю его ещё несколько секунд, останавливаясь на короткой светлой щетине и широких бровях, обойдя стороной его глаза. Его молчание, его поза, сам его поступок вынуждают меня наброситься на него с обвинением, и я осаживаю себя, понимая, что, возможно, в этом заключается его задумка. Поэтому я делаю противоположное тому, что он ждёт.

Я утыкаюсь взглядом в свой телефон и продолжаю работать. Ну, или делаю вид, что работаю, потому что под его пристальным взглядом сложно сосредоточиться.

— Вот как? — наконец усмехается Антон. — Ты даже не прогонишь меня?

— Сиди, где хочешь. Мне все равно, — бурчу я, не отрывая глаз от экрана телефона.

Пальцами я набираю текст. Правда, вместо нормальных слов у меня выходит полнейшая абракадабра, но это не важно. Главное, чтобы он отстал.

— Ты прекрасно выглядишь, — сообщает Антон, и я быстро моргаю несколько раз, прежде чем посмотреть на него.