Шёлковая тишина (ЛП)

— Я молчу, спасая тебя от разного дерьма, — рычит Макс. — Или ты хочешь знать, что Майя возомнила себя моей гражданской женой и теперь решила отсудить имущество? Может, ты хочешь знать, что я не могу ее выгнать из своей квартиры? — с каждым новым вопросом он наступает на меня, заставляя меня пятиться назад. — Может, ты хочешь знать, что она наняла моего друга-адвоката и наплела ему с три короба про меня? Может тебя интересует, что из-за этих слухов от меня отвернулась уже половина друзей?! Тебе это всё рассказать?!

Я упираюсь попой в тёплый бок пикапа, который сейчас кажется куда дружелюбнее хозяина. Мне хочется нырнуть в спасительную темноту салона, но я заставляю себя застыть на месте и даже выдерживаю полыхающий гневом взгляд Макса. Мой разум вопит, что сейчас мне следует обнять мужчину, следует понять его, простить эту вспышку ярости — у него есть на то причины. Его бывшая подъела Максу мозги и истрепала нервы, он сейчас просто не в лучшем состоянии. Даже не в нормальном состоянии.

Но я не могу переломить себя, не могу переключиться с ссоры на объятия. Мое тело само приподнимается на носочки, а изо рта выскакивают обвинения:

— Вот именно! Почему я узнаю всё это в такой форме? Почему ты все страдания берёшь на себя? Почему ты такой гордый и даже не даёшь себе помочь?!

— Да чем ты мне можешь помочь?! — практически взревев, восклицает Макс, а я краем глаза замечаю любопытные лица в окнах дома.

— Чем? Я сейчас покажу тебе, чем!

Я решительно хватаю Макса за руку и тяну его за собой в подъезд. Злость и ярость трясут мое тело, и я уверена, что Макс это чувствует, потому что его ладонь сжимает мою с такой силой, что я мысленно прощаюсь со своей кистью.

— Что ты делаешь?! — недовольство Макса можно разгребать лопатой, и я отвечаю ему, даже не поворачивая головы.

— То, что тебе необходимо, упрямый ты осел!

Глава 15

Мы вваливаемся в мою квартиру злые и всклокоченные. Я кидаю взгляд вперёд по коридору и вижу, что в комнате Тима темно, значит он спит. Из-под двери в комнату Киры льётся свет, но мне плевать, она уже большая девочка, перед ней негативные эмоции можно не скрывать.

Макс только успевает скинуть кроссовки и переступить через мои балетки, как я вновь с силой тащу его за собой на кухню.

— Угомонись, женщина, — рычит он мне в спину, выдергивая свою руку из моего захвата.

Я игнорирую этот выпад и заставляю его сесть за стол. На плите стоит позабытая мною паста, и я выкладываю ее всю на большую тарелку. Здесь хватит на двоих, и я решаю не церемониться. Тарелка приземляется на столе перед Максом, а следом за ней — две вилки.

— Ты серьезно?! — снова раздаётся его рык. — Ты серьезно считаешь, что сейчас самое время?..

— Молчи и ешь! — перебиваю я Макса, наставляя вилку на его грудь. — Сначала еда, потом разговор!

Макс смеряет меня испытующим взглядом, будто проверяет, не тронулась ли я умом, но внешних признаков у этой болезни нет, так что ему приходится схватить вилку и с ожесточением приняться за пасту. Своей быстрой едой он как будто пытается доказать мне, на сколько незначительна подобная помощь в его проблемах, и я с ним солидарна в этом вопросе.

Мой поступок разит глупостью за километр, но на задворках сознания маячит уверенность в своей правоте. Макс устал — и это его первоочередная проблема. Со всем остальным трудно справляться, когда нет сил. Нужно для начала поесть и поспать, и я полна решимости заставить его сделать как первое, так и второе.

Движения Макса замедляются по мере исчезновения пасты с тарелки. Теперь он жует сосредоточенно, думая о своём, и я не мешаю ему. Я и сама точно так же жую, переваривая всё то, что он выкрикнул во дворе. Значит, Майя решила не отпускать его просто так? Имела ли она право претендовать на статус гражданской жены? Я не знаю, я полный профан в юридических вопросах, хотя в одной из своих книг описывала героя-прокурора. Книги и жизнь имеют не так уж много общего — если в книге достаточно употребить слово «юрист», чтобы читатель моментально нарисовал себе нужную картинку, то в реальной жизни при столкновении с правовыми проблемами нужно погрузиться в них целиком, чтобы понимать что к чему.

Меня расстраивает предательство в рядах друзей Макса, но, возможно, не такими уж друзьями они были? Я смотрю на мужчину, вижу морщинки между сведённых бровей, и мне грустно от того, что я стала причиной таких серьезных изменений в его жизни. Друзья, женщина и, видимо, ещё и квартира — всё претерпевает невероятные изменения, и он со всем этим борется в одиночку.

Я вяло наматываю спагетти на вилку, отмечая вдруг, что тишина на кухне изменилась. Из злой и сердитой она превратилась в задумчивую и даже умиротворяющую. Я замечаю, как расслабились плечи Макса, как неспешно он орудует вилкой, как дышит глубже и спокойнее, — это и меня саму настраивает на другой лад. Я понимаю, что буря позади, и усмехаюсь, впервые отмечая про себя иронию в названии любимого кафе Макса — Штиль.

Мужчина поднимает на меня глаза, услышав мой смешок, и улыбается осторожно, будто боясь спугнуть мое хорошее настроение.