Шёлковая тишина (ЛП)

В трубке раздаётся тяжелый вздох, и я виновато поджимаю губы. Я понимаю, что эта новость для Макса — совершенно не вовремя, но я рада, что всё-таки сказала ему всё сразу.

— Послушай, прямо сейчас я занят, но вечером смогу приехать к тебе, и мы поговорим, ладно? — предлагает он и уточняет. — Обо всем поговорим.

— Ладно, — соглашаюсь я, чувствуя, как груз проблемы распределился между нашими плечами.

На моем лице появляется несмелая улыбка, а сердце обретает надежду, что всё будет хорошо.

Глава 14

Я наматываю круги во дворе в ожидании Макса, стараясь не сходить с ума напрасно и сохранять присутствие духа. Фонари освещают жёлтым светом потрескавшийся асфальт и плавные изгибы стоящих на парковке машин. Я смотрю на огоньки сигнализаций, спокойно мигающие у некоторых из них, и считаю по ним секунды. Они мигают быстрее на самом деле, но мне все равно. Я пытаюсь ускорить течение времени любым способом.

Когда во двор въезжает, ворча мощным мотором, пикап Макса, я стою под одним из фонарей и смотрю вверх, наблюдая за дерганым полетом мух рядом со светом. Они мечутся из стороны в сторону, не зная точно, что им нужно, и я боюсь уподобиться им.

Макс хлопает дверью машины, и я скидываю оцепенение, поворачиваясь к нему. Он приближается ко мне, и с каждым его шагом я всё больше чувствую радость и облегчение от того, что он приехал. Об этом я ему сразу и шепчу, оказавшись в его объятиях.

— Спасибо.

Макс нежно обнимает меня одной рукой, а пальцами второй разглаживает все напряженные морщинки на моем лице.

— Спасибо, — тихо повторяю я, прикрывая глаза.

— Ты — сама нежность, — шепчет он в ответ, обнимая уже обеими руками и скользя ими по спине.

Я таю в его руках, как мороженое на солнцепёке, и единственное, что по-прежнему не даёт мне полностью расслабиться, это мысли об Антоне и его словах. Они, как зудящие комары ночью, надоедливо кружат рядом и мешают мне раствориться в тепле Макса.

Он чувствует это, заглядывая в мои глаза и отстраняясь.

— Рассказывай, — говорит Макс и выуживает сигарету из пачки.

Щелчок зажигалки, как зелёный сигнал светофора для меня, — я вздыхаю и принимаюсь за рассказ. Я начинаю с той сцены из книги, когда Джед на мотоцикле врезался в скамейку, на которой сидела Вероника. Макс удивленно поднимает брови от того, как точно он описал обстоятельства моего знакомства с Антоном. Он затягивается сильнее, когда я описываю нашу утреннюю встречу с бывшим. Фильтр, оставшийся от сигареты, отлетает далеко в сторону, когда Макс слышит об интересе Антона к сыну. Он щурит глаза, и на его щеках гуляют желваки, когда я перехожу к неожиданным словам Антона о том, чтобы начать всё заново. В глазах Макса полыхает злость от наглых движений моего бывшего, но она сменяется весельем, когда я смущенно признаюсь в своём резком движении коленом. Я завершаю рассказ, и Макс снова хмуриться, понимая, что Антон, возможно, постоянно ошивается где-то рядом со мной.

Макс ерошит волосы на голове, задумчиво разглядывая дом за моей спиной. В его движениях нет моей нервозности — лишь сосредоточенность на проблеме и усталость. Ее я замечаю быстро, и чувство стыда накрывает меня с головой. У него и так проблем выше крыше, а тут ещё я со своей ерундой. Накрутила себя за день, а на самом деле, что может сделать Антон? Да ничего, только воздух сотрясать. Его поезд уже давно ушёл. Ну, или корабль — это ему больше подходит.

— Лиль, — мягко произносит мое имя Макс, и я поднимаю на него глаза. — Я очень хотел бы забрать вас к себе, это точно охладило бы пыл этого… Антона. Но я пока не могу.

В его глазах плещется жалость ко мне, и я высказываю свою догадку.

— Из-за Майи?

В моем голосе нет ни капли намёка вообще ни на что, я контролирую себя и говорю совершенно спокойно, но Макс ощетинивается в момент.

— Не доверяешь мне? Думаешь, я всё ещё с ней?

Я знаю, что это всё из-за усталости и проблем. На плечах моего атланта лежит так много, что он просто не в состоянии реагировать на некоторые вещи нормально. Возможно, таким нападением он прикрывает свои истинные чувства, свои страхи в моей неуверенности в нем. Будь на моем месте дипломированный психолог, разговор наверняка пошёл бы по другому руслу. Но перед Максом я — накрученная и порядком издерганная, и я просто копирую его злость в ту же секунду.

— Откуда ж мне знать! Ты же партизан тот ещё, молчишь!

Его глаза сужаются, делая лицо Макса опасным, действительно опасным в этот момент. Я понимаю, что перегнула палку, что сказала лишнее, что мои слова причинили ему боль. Но я не спешу извиняться, потому что и его слова ударили по мне не меньше. Мне горько, что он так думает обо мне, ведь я ничем не заслужила подобное. Возможно, Макс сказал на автомате, по привычке. Просто сказал то же, что обычно говорил Майе, — и эта мысль ещё больнее режет меня, усугубляя и без того разыгравшуюся злость.