Шёлковая тишина (ЛП)

Я понимаю, что ему неловко просить родителей о крыше над головой — ведь он давно состоявшийся мужчина. Но Таня и Стас ничего подобного не думают о своём сыне — они взбудораженно решают, какие комнаты отдать нам и останавливают свой выбор на неведомых мне «двух соседних с террасой, где ещё трёхдверный шкаф стоит». В это время Тимур убегает наконец качаться на качелях — взрослые разговоры ему порядком надоели. Таня провожает его счастливым взглядом, и я понимаю, что, возможно, он обретёт любящую бабушку в ее лице. Конечно, я сильно забегаю вперёд в этом вопросе, но на долю секунды всё же позволяю себе представить нас с Максом перед алтарем. Я прячу улыбку за чашкой с остывшим кофе, потому что картинка в моей голове выходит слишком чудесная.

Таня вызывается показать мне наши комнаты и дом в целом, и я с готовностью следую за ней. Я чувствую взгляд Макса своей спиной и оборачиваюсь, чтобы увидеть его внимательные глаза. Он словно проверяет, подхожу ли я этому месту, подхожу ли я дому, подхожу ли его семье, и мне кажется, что его взгляд теплеет и плечи чуть расслабляются. Я посылаю ему ответную нежную улыбку и захожу в дом.

Здесь прохладно и пахнет мятой, и Таня обьясняет, что готовила домашний лимонад перед нашим приездом. Она смущенно смахивает незаметные мне соринки и пылинки и рассказывает, что дом строил отец Стаса. Комнат не так много, но они все разные и носят отпечаток своих хозяев. Двери повсюду открыты, так что краем глаза я замечаю множество разных мелочей: вязаную салфетку на старинном комоде, россыпь черно-белых фотокарточек на стене, виниловый проигрыватель, огоньки вай-фай роутера, плоский телевизор на стене. На кухне промелькнул пузатый самовар — наверняка, как память предков — и современных двухдверный холодильник.

Лестница на второй этаж широкая и сделана из темного дерева. Перил приятно касаться руками — такие они гладкие и округлые. Двери на втором этаже закрыты, и Таня проводит меня к двум дальним комнатам. Они гостевые, я догадываюсь об этом по безликости помещений — светлая мебель и полное отсутствие безделушек говорят о том, что здесь никто не живет. В обоих комнатах стоят двуспальные кровати и намекают, что только мне решать, где спать.

Обе комнаты имеют выход на общий балкон-террасу. Оттуда открывается прекрасный вид на дикий пляж неподалёку и неспокойное сегодня море. Чуть правее виднеются железные лапы портовых кранов. Меня обдувает тёплый ветерок, а Таня сжимает мою ладонь в неожиданно подбадривающем жесте.

— Я рада, что вы здесь. Дом такой большой… Живите здесь столько, сколько захотите, — я смущенно благодарю ее, и она добавляет. — Пойду на чердак, там были игрушки, в которые ещё Макс играл.

Таня подмигивает мне и уходит, а я остаюсь одна и опускаюсь на скрипучий деревянный шезлонг. В воздухе разливается тишина, и я наслаждаюсь этой минутой — до того, как решать вопросы с издательством, до того, как решать вопросы с садиком Тима, до того, как решать вопрос своего творчества — я разрешаю себе погрузиться в эту тишину природы и погрузить ее в себя. Я знаю, меня ждёт непростое время, и мне понадобятся все мои силы, вся моя энергия, вся моя выдержка. Я прикрываю глаза, и мне кажется, что я плыву. Что я словно пушинка в этом свежем воздухе — и я легко лечу туда, куда меня несёт, и в этом заключается мое желание.

Радостный хохот Тимура с другой стороны дома возвращает меня в реальность, и я распахиваю глаза — готовая, собранная и даже немного обновлённая.

Глава 22

Родители Макса показывают Тимуру их участок, а сам Макс отводит меня в сторону.

— Мне нужно ехать. Я должен отвезти кое-какие документы в суд и встретиться с парой друзей, которые помогают мне решить проблему с Майей. Я вернусь через пару часов.

Он заглядывает мне в глаза, безмолвно ожидая реакции. Я улыбаюсь и ласково провожу ладонью по его щеке.

— Езжай.

— Мои родители нормальные, но маму иногда заносит на теме внуков, так что ты ее тормози, если что.

Я киваю, хотя и сомневаюсь в том, что мне придётся тормозить Таню. Она так ощутимо рада Тимуру, что я уже подумываю дать няне отпуск.

— Как думаешь, надолго мы здесь? — спрашиваю я.

Макс пожимает плечами.

— По-хорошему — пока не разрешится заварушка с Майей… и пока Антон не исчезнет за горизонтом, — последнее он добавляет слишком резко, и я удивленно поднимаю на него глаза. — Это ведь он был там у подъезда на мотоцикле?

— Он, — спокойно киваю я и уже вижу, как закипает Макс. — Он приехал за минуту до тебя, — мужчина сжимает челюсть на этих словах от того, что оказался вторым. — Но я бы в любом случае не села к нему.

— Я не хочу видеть его поблизости от тебя, — отрезает Макс так, словно я сама позвала Антона.

Я щурю глаза и скрещиваю руки на груди, занимая оборонительное положение.

— Это не в моей власти. Я не управляю его передвижениями.

Взгляд Макса темнеет, как небо перед грозой, и он тучей наступает на меня.

— Тебе достаточно послать его. Почему ты это не сделаешь?

— Тебе достаточно послать Майю. Почему ты это не сделаешь? — копирую его фразу и добавляю в неё немного сарказма.