Шёлковая тишина (ЛП)

Глава 27

Ночью я безуспешно стараюсь согреться под тонким одеялом. Меня колотит, как в лихорадке. Со мной что-то не то, и, когда я переворачиваюсь на левый бок, взрыв боли заставляет меня заскулить в подушку. Ощущения до того сильные, что становится ясно — там, внутри, что-то не в порядке.

Я наощупь нахожу телефон возле подушки и вызываю скорую. Физическая боль легко вытесняет душевную — не всё ли равно, что сказал Макс, когда прямо под боком проблема посерьёзнее. Это наверняка последствия удара, а значит меня скорее всего повезут в больницу — делать рентген и может даже УЗИ. Что делать с Тимом? Вариантов нет, мне придётся брать его с собой. Жаль, что мы одни дома, без Киры. Жаль, что мы здесь, а не в доме Тани и Стаса. Я могла бы оставить сына с ними.

Жаль, что рядом нет Макса… Я понимаю, что мы всего лишь поссорились, что каждый сказал то, что заденет другого сильнее. Мы просто выплеснули друг на друга свои переживания, слепив их в один рассерженный ком. Макс, наверняка, уже жалеет о сказанном. Во всяком случае — я надеюсь на это.

Если бы только он не был таким вспыльчивым, если бы только я не заражалась так легко его состоянием, то он был бы сейчас рядом. Облегчил боль поцелуями, поехал бы со мной в больницу, держал бы за руку. Был бы рядом — как поддержка, как забота, как опора.

Но его нет, и мне не приходит в голову позвонить ему. Вместо него я звоню Кире, но она наверное уже спит у подруги и не слышит.

Звонок в домофон будит Тимура, и я объясняю ему ситуацию. Он мужественно трёт глаза и идёт одеваться. Мой маленький сын ведёт себя как мужчина, и на меня накатывает благодарность. Я порывисто обнимаю его со спины, стиснув зубы от боли, не зная, как иначе выразить свои чувства. Он со мной — и он меня поддержит.

Бригада скорой помощи подтверждает мои опасения, и я наскоро бросаю в сумку паспорт и медицинский полис. Мы выходим из квартиры, и один из врачей почти врезается во взъерошенного Макса.

— Что случилось?

Его низкий голос, полный тревоги, звучит громко в тихом подъезде. Он весь какой-то помятый, растрёпанный, но в глазах я вижу сталь. Вижу решительность, непреклонность, вижу непоколебимость. И я чуть ли не телом чувствую, что вот она — та самая опора, та самая стена, та самая крепость, что укроет меня, спасёт и защитит.

Я шагаю к Максу, хватаю его за руку и крепко сжимаю.

— Что-то с левым боком. Сильно болит.

Его лицо каменеет, а рука так сильно сжимает мою, что мне сложно ею пошевелить.

— Я еду с вами.

— Только один сопровождающий, — качает головой врач скорой помощи.

Макс бросает взгляд на Тимура и сразу понимает, что я в любом случае поеду с сыном.

— Тогда я поеду на машине следом, — решает он.

— Это можно, — кивает врач, и мы вместе выходим на улицу.

Пикап Макса стоит под окнами квартиры, рядом с фонарем. Машина скорой помощи дожидается прямо около подъезда, и мы с Тимуром быстро садимся внутрь. В необычной машине сын окончательно просыпается и начинает с интересом всё разглядывать.

Мы едем очень быстро, на крыше воет сирена. А прямо за нами мчится Макс — как и мы проезжает на красный, не сбавляет скорость и игнорирует все знаки дорожного движения.

Дорога до больницы пролетает быстро, и вот меня уже ведут в кабинет к врачу. Тим остается с Максом, а я оборачиваюсь и я вижу, как мужчина берет ребёнка за руку. Вместе они смотрятся так гармонично, словно родные, что я прикусываю губу от этой картины.

Врач укладывает меня на кушетку и долго осматривает левый бок. Он отправляет меня на УЗИ и на рентген и потом снова долго ощупывает. Между делом он говорит о том, что домашнее насилие наказуемо и что можно вызвать наряд полиции прямо сюда. Я хмурюсь и не понимаю его логику, а потом меня осеняет. Он решил, что Макс меня ударил! То есть, так оно, конечно, и было, но обстоятельства совсем другие. Я мотаю головой и с улыбкой заверяю врача, что полиция не нужна и что это — не домашнее насилие. Медик качает головой и настаивает, что я не должна бояться. Тогда мне приходится вкратце рассказать всю историю, и лицо врача разглаживается, когда он всё понимает.

Он заканчивает осмотр и радует меня сообщением, что ушиб сильный, но внутри повреждений нет. На листе бумаги врач оставляет рекомендации по лекарствам и настаивает на постельном режиме.

Я прощаюсь с медиком и выхожу из кабинета. Неподалёку на лавочке сидит Макс и обнимает спящего ребёнка. Умиление согревает меня, а взгляд Макса подтверждает все мои мысли о нем. Он — моя опора. Пусть и весьма вспыльчивая, но от этого не менее крепкая.

Я тихо сажусь рядом с ним и кладу голову ему на плечо.

— Всё в порядке, — шепчу. — Просто сильный ушиб.

Макс вздыхает с облегчением и чуть расслабляет напряженное тело.

— Как ты узнал?

— О чем? — он мягко обнимает меня рукой.

— Что мне плохо и что я вызвала скорую.