Шелковый путь «Борисфена»

Встреча с Ниной на празднике решила дальнейшую судьбу Алессандро Лоренцини. Именно там, в этой забытой Богом глуши, он понял, что его чувство взаимно, и что Нину оно приводит в смятение так же сильно, как и его самого.

“Приходи”, - просил ее голос. “Не приходи”, - умолял ее взгляд. Формула молчаливого отказа как нельзя более подходила к этой ситуации, она выручала их обоих. И так легко позволяла изменить решение!

При одной только мысли о русской графине водопад желаний, которыми Сандро так успешно умел ранее управлять, вновь обрушивался на него. Будто не было пятнадцати лет изнурительной борьбы с самим собой. Действительно, нетрудно быть добродетельным, когда не видишь на своем пути особых искушений!

Любить и быть разумными едва ли могут даже боги, - утверждал некогда Публий Сир, любимый поэт Алессандро. Но Сандро решил попытаться. К счастью, теперь он умел думать. И ему было с чем сравнивать.

Влюбившись в Анну, Сандро испытывал одно-единственное желание – поскорее удовлетворить свою страсть. Будущее его не интересовало. Он совершенно не знал свою жену, и это его не беспокоило вплоть до того времени, когда уже ничего нельзя было изменить. Когда они шли венчаться, ему было известно только имя невесты (настоящее ли?) и ее возраст.

Судя по произношению, Анна была венецианкой, судя по воспитанию, - происходила из хорошей семьи. Но Сандро никогда не слышал о ее родственниках, не знал, каким образом она оказалась в Вене, на какие средства жила до знакомства с ним. Любые попытки расспросить ее она пресекала. И о муже не хотела ничего знать. Когда Сандро попытался рассказать ей о себе, она остановила его:

- Я ведь не сваливаю на тебя мои неприятности! Почему же ты заставляешь меня слушать о твоих?

А вот Нина сразу впустила его в свою жизнь. Там, на празднике, его голос и ее слезы породили такое непостижимое единение душ, что сомнения, мучившие Сандро на протяжении месяца, улетучились, как дым. До той встречи он был уверен, что эта женщина боится его, ибо она убегала всякий раз, когда ему случалось попасться ей на глаза. Он понятия не имел, чем вызван ее страх, мог только предполагать, что тут постарались городские сплетники. Но когда Сандро увидел, как Нина откликается на его музыку, он понял, что препятствий на его пути нет.

Он безумно хотел этой любви, но довольно долго убеждал себя в том, что новое чувство не принесет ему ничего, кроме разочарования. И все же его отчаянная борьба с самим собой оказалась безрезультатной. Сандро понял это, когда, по приезде из Вены, спешил в графский палаццо за Марой. А еще через несколько дней, когда увидел, как Нина обнимает его дитя, он полностью и безоговорочно сдался на милость победителя.

Перед первой репетицией с оркестром Флора закатила Джованни истерику:

- Заставь Лоренцини сбрить бороду! В таком виде он не может играть Тамино. Он выглядит не как принц, а как неотесанный мужлан! Я не могу изображать страсть к человеку, который мне совсем не нравится в жизни!

- Значит, ты плохая актриса, - отрезал Моретто. Его уже начинали злить эти бессмысленные придирки.

Но Сандро и сам мог отстоять свою бороду. Он уже знал все слабые стороны своей партнерши.

Флора была, бесспорно, красива, но она не имела ни малейшего понятия об актерской игре, не умела даже правильно двигаться. Во время музыкального номера она предпочитала стоять на одном месте, у самого края сцены, время от времени принимая выигрышные позы. Голос у Флоры был довольно приятный, но недостаточно сильный. А если она начинала форсировать его, то могла сорваться на визг. Этим Сандро и воспользовался. Как только начался их первый дуэт, он покинул свою партнершу, отошел в глубь сцены и запел чуть громче. Флора была вынуждена, обращаясь к нему, отворачиваться от зрителей. Этого оказалось вполне достаточно. Теперь в зале ее практически не слышали. Джованни поначалу не обратил на это внимание, он любовался великолепной фигурой певицы, четко обозначившейся на фоне темных декораций. Флора первая почувствовала подвох и, пытаясь выпутаться, повысила голос. К концу дуэта она уже визжала вовсю.

Как только смолкли последние звуки аккомпанемента, из оркестровой ямы послышался шепоток: оркестранты без стеснения обсуждали неудачу примадонны. Дирижер, красный от негодования, несколько раз оглянулся в зал, а потом принялся яростно листать партитуру, стоявшую перед ним. Делать вслух замечания возлюбленной хозяина он не рискнул, а в действиях Лоренцини не усмотрел никакого злого умысла. Каждый певец старается выставить себя в наиболее выгодном свете. Ничего не мешало Флоре последовать примеру партнера и стать там, где ее могли бы услышать лучше всего.

Моретто сидел, как на иголках. Его драгоценная Флора не справилась с простейшим дуэтом, напоминающим обычную куплетную песню, с тем дуэтом, который венские девчонки и мальчишки распевают на каждом углу! Он так и не понял, в чем дело.