Шелковый путь «Борисфена»

- В Россию.

- Надолго?

- Новый сезон собираюсь начать в Милане.

У дона Гаспаро отлегло от сердца. Милан тоже не близко, но все же, это не Россия.

- Тебе, наверное, нужны деньги?

- Нет!

По тому, как сжались длинные пальцы Сандро с идеально отполированными ногтями, дон Гаспаро понял, что сын сильно задет этим вопросом.

- А еще, какие планы? – поторопился спросить он.

- Собираюсь жениться.

Гаспаро никак не прокомментировал сие откровение, не спросил даже, кто невеста Алессандро. Вместо этого он повернулся к сыну спиной, открыл несгораемый шкаф и стал вытаскивать из него бухгалтерские книги, документы и ценные бумаги.

- Куда же оно подевалось, - бормотал он при этом, - видел же совсем недавно!

Наконец, он нашел, что искал, выудил из глубины сейфа запыленную бархатную коробочку и протянул ее сыну:

- Вот, возьми. Оно твое.

В коробочке лежал перстень с бриллиантом такой величины, какой Алессандро видеть еще не доводилось.

- Я купил его для твоей матери, но не успел ей даже показать, – вздохнул дон Гаспаро. - Твоей невесте, оно, возможно, будет немного велико, но любой ювелир легко исправит этот недостаток.

- Спасибо, папа, - пробормотал Сандро. Он был озадачен. Гаспаро не отдал такой бриллиант Лидии! Что бы это значило? – Могу ли я у вас спросить?..

- Слушаю тебя, Алессандро, - с готовностью откликнулся отец.

- От чего умерла моя мать?

Сандро хорошо помнил, что еще утром она была совершенно здорова, к вечеру – тяжело больна, а еще через день умерла, не приходя в сознание.

- Видишь ли, Сандро, пока ты был маленьким, она не хотела иметь других детей. Ты, такой умный и талантливый, вполне удовлетворял все ее желания. Но однажды она испугалась…

- Что я вырасту и лишусь голоса?

- Да… что ты вырастешь.

Теперь Сандро начинал понимать, а дон Гаспаро продолжал:

Она была беременна. Доктор сказал, что ребенок расположился неправильно, не там, где нужно. Это ее и погубило.

- Моя жена умерла от родильной горячки… - пробормотал Сандро. Выяснилось, что у них с Гаспаро гораздо больше общего, чем казалось на первый взгляд.

- Зато у тебя прекрасная дочь! Да и мне, как я теперь понимаю, жаловаться не на что!

Эта завуалированная похвала, была единственной, которую Сандро когда-либо слышал от своего отца, но и она далась Гаспаро с трудом. Он снова отвернулся от сына и стал складывать в сейф бумаги, которые перед этим вытащил. Потом положил на стол суконный мешочек, в котором обычно хранил наличные деньги и сказал:

- Здесь сто семьдесят дукатов. Больше у меня сегодня нет. Прошу, возьми это в подарок, если не для себя, то для Марии. Пожалуйста.

Это был единственный способ, которым Гаспаро мог выразить свою любовь к ним. Иначе он не умел. Как же можно было отказаться?

- Благодарю вас, отец, - сказал Сандро, вставая.

Дон Гаспаро проводил его через шумную контору до выхода, а на прощание сказал:

- Кланяйся своей невесте. И передай, пожалуйста: если она все же надумает продавать палаццо, я с удовольствием куплю его для своего сына!

- Спасибо, папа, – рассмеялся Сандро. Оказывается, от старика ничего не укрылось! - Я скажу ей, но не исключаю, что она пожелает подарить мне его в обмен на это кольцо.

“Или отдать просто так”, - подумал дон Гаспаро. В своей жизни он не встречал женщины более бескорыстной, нежели госпожа Милорадова.

Сандро попрощался с отцом и поспешил в порт. Благо идти было недалеко. До полудня оставалось чуть больше часа.

Женщина, бредущая в полном одиночестве по корабельной пристани, невольно обращает на себя внимание мужчин. Нина шла и не замечала, что ей кланяются хорошо одетые синьоры, провожают глазами грузчики и откровенно разглядывают рыбаки. К ней подскочил малолетний продавец сладостей, но и его она не заметила. Она искала Сандро.

Ее внимание привлек звонкоголосый мальчик, распевавший что-то очень знакомое под большим деревом, чуть ли не единственным в этой части порта. Да это же Моцарт! Ария Керубино! Нина остановилась под цветущей магнолией, заслушалась. К сожалению, больше ничьего внимания уличный певец не привлек. Все спешили по своим делам, никто не желал отвлекаться на такую обыденную вещь, как поющий мальчишка. В шляпе, лежавшей на земле, было пусто.

Певец, обнаружив, что у него появилась публика, старался изо всех сил. Как только ария кончилась, он сразу же начал другую.

Это была та самая песня, что пел Сандро на празднике шелководов. Теперь Нина могла дать голову на отсечение, что он сам ее написал. Его манера, его душа, его музыка!

И его голос:

- Скажи, пожалуйста, почему ты не на корабле?

- Сандро, милый, не бери денег из приданного! – бросилась она к нему. – Я не хочу никуда ехать! Давай останемся дома и обвенчаемся поскорее. Я не хочу больше ждать!

Она стала сбивчиво объяснять ему, почему нельзя обделять Мару, а под конец высказала свой самый главный аргумент, который, как ей казалось, удовлетворял всех:

- Можно отложить поездку на следующий год! Когда будут деньги!

Как Сандро и предполагал, она понятия не имела о том “подарке”, что он обнаружил вчера у себя дома.