Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

На торговле лошадьми можно было сделать состояние. Это было первое, что привлекло внимание португальцев, когда они добрались до Персидского залива и Индийского океана. В начале XVI века в Европу отправляли доклады о спросе на чистокровных арабских и персидских скакунов, и высокой цене, которую платили за них индийские правители. Португальцы так глубоко втянулись в прибыльный бизнес торговли лошадьми, что спровоцировали технологические изменения. Так, например, такие транспортные средства, как Nau Taforeia, строились с учетом того, что на борту будут перевозить этих животных[995].

Однако большую часть лошадей привозили из Центральной Азии. Деньги прибывали в Индию, и один из современных комментаторов писал о сумасшедших прибылях, в то время как спрос буквально опережал предложение[996]. Растущие доходы побудили вкладывать средства в строительство новых мостов, модернизацию караван-сараев и обеспечение безопасности основных торговых путей, ведущих на север. В результате города Центральной Азии получили новый импульс развития жизни и достижения величия[997].

Инфраструктура, необходимая для торговли лошадьми, тоже приносила свой доход. Один сообразительный аферист инвестировал в строительство гостиниц вдоль основных маршрутов. За 15 лет в середине XVI века он успел основать более 1500 таких домов. Увеличивающийся поток денег в этот регион даже упоминается в «Гуру Грант Сахиб», великом священном тексте сикхизма, где обыденное и коммерческое идут рука об руку с духовным. Гуру советует своим последователям покупать хорошие, качественные товары, всегда аккуратно вести счета, так как в них хранится истина[998].

В ключевых городах, в том числе и в Кабуле, были расположены крупные конные рынки. Быстрее всех остальных благодаря близости к Гиндукушу развивался город Дели. По мере того как росла торговая значимость города, вместе с ней увеличивалась и значимость его правителей[999]. Вскоре большой толчок для развития получила текстильная промышленность, которая находилась под тщательным присмотром правителей моголов. Произведенные здесь материалы высоко ценились по всей Азии и за ее пределами[1000].

Это было незадолго до того, как могущественное государство расширилось, используя свои финансовые мускулы, чтобы подчинить один регион за другим и объединить их в единое целое. В ходе XVI века Бабур, а затем и его сын Хумаюн и внук Акбар I осуществили драматическую экспансию империи Великих Моголов, которая к 1600 году простиралась от Гуджарата на западном побережье Индии до Бенгальского залива и от Лахора в Пенджабе в глубь Центральной Индии.

Это не было завоевание ради завоевания. Это, скорее, было правильное использование сложившейся ситуации для захвата городов и регионов, обещавших щедрую прибыль, которая могла бы усилить новую, формирующуюся империю. Как отметил один португальский иезуит в письме в свой орден, завоевание Гуджарата и Бенгалии, где было полно шумных городов и прибыльных налоговых баз, сделало Акбара хозяином «жемчужин Индии»[1001]. Каждое новое прибавление обеспечивало центр дополнительной мощью, которая давала добавочный импульс для дальнейшего расширения.

Моголы принесли новые идеи, предпочтения и стили. Миниатюрная живопись, которой долгое время благоволили монголы и Тимуриды, теперь находилась под покровительством новых правителей, которые собрали мастеров со всего мира, чтобы создать процветающую школу изобразительного искусства. Кроме того, в моду вошли борьба и голубиные гонки – излюбленные развлечения в Центральной Азии[1002].

На архитектуру и садовый дизайн сильно повлияли прекрасные здания и ландшафты Самарканда. Вскоре такой стиль можно было встретить по всей империи. Результаты мы видим и по сей день. Великолепная гробница Хумаюна – это не только шедевр дизайна эпохи Тимуридов, построенный архитектором из Бухары, но и свидетельство наступления новой эры в истории Индии[1003]. Были введены новые стили озеленения, которые объединяли постройки с окружающим их ландшафтом. В этом стиле наблюдалось большое влияние практик и идей из Центральной Азии[1004]. Город Лахор стал знаменит своими памятниками и тщательно спланированными открытыми пространствами[1005]. Имея в распоряжении огромные ресурсы, моголы преобразовали империю по своему вкусу. И сделали это с невероятным размахом.

Потрясающий город Фатехпур-Сикри, построенный во второй половине XVI века в качестве новой столицы, дает представление о имеющихся ресурсах и имперских устремлениях правящего дома. Изысканные дворцы из красного песчаника, построенные в эклектичном стиле Персии, Центральной Азии и Индии, создают прекрасный ансамбль. Здесь правитель мог принимать посетителей, у которых не должно было остаться и тени сомнения о его могуществе[1006].

Самый известный памятник, свидетельствующий об огромном богатстве, в основе которого лежали средства, поступающие из Европы, – мавзолей, построенный Шах-Джаханом в начале XVII века для его жены Мумтаз.