Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Количество серебра, направлявшегося из Северной и Южной Америки через Филиппины в Азию, колебалось. Объемы поставок были аналогичны объемам, которые поступали в Европу в конце XVI – начале XVII века, и это вызвало волнения в некоторых частях Испании. Денежный поток из Нового света в Европу начал снижаться[1015].

Серебряный путь огибал земной шар как пояс. Драгоценный металл сконцентрировался в одном месте, в частности в Китае. Это случилось по двум причинам. Первой причиной стало то, что размер Китая и его утонченность позволили ему стать крупнейшим производителем предметов роскоши, включая керамику и фарфор. В Европе был такой большой спрос на них, что очень быстро появился рынок подделок. Китайцы, как писал Маттео Риччи, который посетил Нинцзин, «гениальны в изготовлении антиквариата, очень искусны и изобретательны», и благодаря своим умениям, они могут делать большие деньги[1016]. В Китае были написаны целые книги о том, как обнаруживать подделки. Лю Дун написал пособие, как отличить подлинные изделия из бронзы из Сюанде или фарфора из Юнлэ[1017].

Китай увеличивал производительность и поставлял все больше товаров. Так, например, Дехуа в провинции Фуцзян стал центром изготовления фарфоровых изделий для удовлетворения запросов европейцев. Шелковые фабрики также получали инвестиции, чтобы удовлетворить аппетиты Запада. Это был разумный бизнес-ход, который помог резко увеличить доходы правителей династии Мин. Причем некоторые ученые утверждают, что они возросли не менее чем в 4 раза между 1600 и 1643 годами[1018].

Второй причиной, почему так много денег вливалось в Китай, был дисбаланс между драгоценными металлами. В Китае курс серебра к золоту составлял примерно 6:1, что гораздо больше, чем в Индии, Персии или Османской империи. Его ценность была почти вдвое выше, чем в Европе в начале XVI века. На практике это означало, что европейские деньги имели большую платежеспособность на китайских рынках, что давало мощный стимул покупать товары именно там. Возможности для обмена валют и извлечения выгоды из разницы курсов, то, что современные банкиры называют арбитражем, были немедленно использованы прибывшими на Дальний Восток, особенно теми, кто осознал разницу в курсе золота в Китае и Японии.

Это позволяло получить легкую прибыль. Торговцы кинулись покупать и продавать валюту и драгоценные металлы. Купцы из Макао везли тщательно отобранные товары в Японию, но, по свидетельствам очевидцев, были заинтересованы только в том, чтобы обменять их на серебро[1019]. Некоторые едва могли скрыть свое волнение от таких возможностей. Ценность серебра по отношению к золоту была такой высокой, что золото внезапно стало удивительно дешевым, по словам Педро Баезы, «можно было получить прибыль в 70–75 %», если один драгоценный металл поменять на другой на Востоке, отвезти в испанские территории в Америке, а затем в саму Испанию[1020].

Эффект от притока серебра в Китай был достаточно сложным, и его трудно оценить в полной мере. Тем не менее поток драгоценных металлов из Америки оказывал очевидное влияние на культуру Китая, искусство и науку в XVI и XVII веках. Художники, такие как Шэнь Чжоу, который входил в Четверку мастеров (величайших мастеров эпохи Мин), получали за свою работу покровительство и финансовую помощь. Такие же художники, как Лу Чжи, обнаружили, что частные коллекционеры и растущий средний класс проявляют интерес к их творчеству, желая расширить свои знания и приобрести новые увлечения[1021].

Это была эпоха экспериментов и открытий. Тогда была написана книга Jin Ping Mei – эротическая новелла, известная под названием «Золотой Лотос», по имени одного из основных персонажей, примечательная не только сложной литературной формой, но и описанием секса[1022]. Новое богатство помогло поддержать таких ученых, как Сун Йинсин, который написал энциклопедию, охватывающую множество тем, начиная с ныряния с маской и заканчивая использованием гидравлики в ирригации. Его работа была высоко оценена и хорошо оплачена[1023]. Растущий интерес к конфуцианству и уважение, с которым относились к таким специалистам, как Ван Янмин, – живое доказательство того, что люди хотели объяснений и решений в это время значительных перемен[1024].