Шельмуфский

Вот жаворонок в небе легкой тенью,
Мать Флора гнездышко неспешно покидает,
Еще богиня Майя почивает,
Еще не радует природы пробужденье,
Однако же…

Спустя полчаса, как он прокорпел над этими строками, я заглянул сзади через его плечо в бумажку и увидел, что он сотворил. Прочитав такую чепуху, я, черт меня побери, посмеялся над братом моим, господином графом, за то, что он, черт возьми, написал такую нелепую нескладицу. Ибо вместо того, чтобы упомянуть аиста, он всунул жаворонка, а там, где должно было стоять имя «Труда», он помянул даже вуаль фаты,[41] разве только что вуаль уместна при свадьбе? И притом, ведь концы должны же рифмоваться![42] Но «тенью» и «покидает» подходят друг ко другу, как корове – седло. О и готов был и дальше ломать себе голову, однако я велел ему это оставить и лучше лечь спать. И хотя мне за целый день тоже ничего создать не удалось, я вновь принялся за дело на следующий день с раннего утра и постарался все же сочинить невесте песню об аисте и Гертруде. Едва я взял в руки перо, какие, будь я проклят, вдохновенные мысли насчет аиста пришли мне в голову, и я, черт возьми, просидел не более полдня, как она уже была готова и звучала вот как:

Веселый аист и пр.

Скоро Гертруды святой именины,
Аист готовит подарков корзины.
В небе веселая птица плывет
И кое-что Труде невесте несет.
Чертовски приятный подарок! Она же
Три четверти года его не покажет.
В день свадьбы мои поздравленья примите,
Будьте здоровы и долго живите.
Не знать вам печали, не ведать тоски

Ваш благородный

фон Шельмуфский.