Шенна

– А я уже полностью вознагражден, – сказал Черный Человек. – Я поставил ее на твоем пути, не сомневайся. Я поставил ее на твоем пути и постоянно держал ее рядом с тобой. Ты ведал обо всей ее добродетели. Обо всем ее совершенстве и благородстве ума. Ты принимал красоту ее облика и безупречность натуры. Во всем твоем окружении не было женщины прекрасней ее. Ты загадочный, темный, глубокий человек, Шенна. Нелегко узнать, что у тебя на сердце, если ты решил скрыть это; но не укрыть тебе от меня свое к ней отношение. Как бы темно и глубоко ни было твое сердце, ты не в силах утаить от меня, что ее любовь к тебе вросла в тебя со всею мощью и крепостью, с какими только может любовь к женщине врасти в сердце любого мужчины из всех, что когда-либо жили на земле. Даже не думал я, что найдется на белом свете живой мужчина, способный такому противостоять! И вот уж не думал, будто что-нибудь сможет изумить меня так, как твой ответ вдове. Никогда прежде не прилагал я всех своих усилий так, как в тот раз, дабы направить тебя туда, откуда уже не будет пути назад. И ты одолел меня, несмотря на все мои старания. Лучшую женщину в Ирландии ты вырвал из сердца – в то время как ее любовь укоренилась в тебе. Ты вырвал из своего сердца ее, а ее сердце разрывалось от любви к тебе! Уж не знаю, человек ли ты в самом деле! Да сведи ты ее в могилу, тебе было бы все равно! Мне-то и горя мало, если б не причина… Оторвать друг от друга ее сердце и твое ради…

– Договаривай! – сказал Шенна.

– Ради Того, Кто Наверху, – сказал Черный Человек. – «Спаситель», называете вы его. Вот этим поступком ты меня и одолел. Вот этим поступком ты меня раздавил и погубил, а вовсе не своей никчемной милостыней.

– Много ты тут наговорил, – сказал Шенна. – Но во всех речах показывал лишь одну сторону монеты. Твоя правда. И любовь, и дружба, и чувства, и привязанность многих сбили с пути. Но удивительно, как ты не заметил, что они же многих привели к добру. Человек способен сделать ради друга такое, на что никогда не решился бы ради себя самого. Человек часто поступает себе во благо, следуя хорошему совету преданного рассудительного друга – в тот час, когда, возможно, причинил бы себе зло, не окажись рядом друга, чтоб дать такой совет. «Если любовь к женщине, – говоришь ты, – толкает человека к погибели, здесь и конец благим советам, и конец возможности защищать себя». Пусть так. Но представь себе, что это рассудительная добрая женщина, женщина, которая станет держать в уме с осторожностью и вниманием все, что может причинить вред мужчине, и приложит все свои силы, чтобы оградить его от этого. Женщина, которая всегда будет молиться Богу за этого мужчину и просить Господа уберечь его от любой напасти и склонить его ум ко всему, что полезно для души и тела; такая женщина, кто использует любовь мужчины к ней, чтобы помочь ему избежать всего плохого, что нравится ему, и делать то хорошее, что по нраву ей. Не кажется ли тебе, что такая женщина – хорошее подспорье, вместе с милостью Божьей, чтобы направить этого мужчину ко благу и уберечь от погибели? По-твоему, лишь разум идет человеку на пользу, а безрассудство идет ему во вред. А ведь сам ты некогда причинил себе значительный вред по ошибке, а разум твой в то время был могуч. Но, думаю, что твой разум сам себя одурачил. Разум – хорошая вещь, без сомнения. Но есть кое-что гораздо лучше. Часто дружба, приязнь, любовь и привязанность несут такую пользу, какой не сможет принести весь разум Вселенной. Но есть и еще отличное от них – лучше их всех, вместе взятых, и лучше любого разума, какой мог бы им сопутствовать. Уж не знаю, ведомо ли тебе такое. Это смирение. Мне известно, что ты не слишком его любишь. Когда ты рассматривал разные материи, высчитывая, что больше причинит человеку вреда, жаль, ты не порассуждал немного, что может лучше всего предотвратить вред. Там, где есть смирение, там и благодать Божья. А благодать Божья куда надежней способна удержать человека на верном пути, чем все, что ты перечислил, причинит ему вред. Вовсе не тот поступок, что я совершил, погубил тебя. Я не заслужил никакой благодарности за него. Я поступил так лишь потому, что не мог поступить иначе. А причиной тому была доброта этой женщины. С подобной женщиной я просто не мог поступить столь несправедливо. Как бы ни был я плох – все-таки пока не так плох, как ты. Поставь ты на моем пути не такую добрую женщину, как она, кто знает, быть может, твоя игра удалась бы лучше. Скажу тебе, что тебя погубило. Зло превзошло зло. Одна темная сторона твоих деяний победила другую. Разом на двух свадьбах не танцуют. Ты решил погнаться за двумя зайцами. Женись я на ней в тот раз, что сталось бы теперь с нею и с ее детьми, появись они у нее!