Шепот горьких трав

Евгений обрадовался, стал лобзать девице ручки с диким желто-зеленым маникюром, приглашать к столу. Он делал ей комплименты и желал, чтобы жена согласилась с тем, что Даша просто очаровательна. Арина кивала и что-то блеяла, а в душе ее творилось что-то странное и даже страшное. Когда же Влад обнял СВОЮ девушку и чмокнул ее в висок, плотину прорвало. Арина все про себя поняла!

Она любит Влада. И не так, как приемного сына. Не по-матерински – по-женски. Со всеми вытекающими…

От осознания этого ей стало так дурно, что ее затошнило. Пришлось извиниться и покинуть гостиную. Больше она туда не вернулась, легла на кровать и укрылась одеялом с головой. Через полчаса в дверь тихонько постучали. Она подумала, что это муж, и не ответила. Но тут услышала:

– Арина, спишь? – это Влад явился.

– Нет, просто лежу, – тут же откликнулась она.

– Зайду? – а сам уже дверь приоткрыл и голову просунул. Арина кивнула. – Что это с тобой сегодня?

– Нездоровится. Тошнит и слабость. С утра самого.

– Уж не беременна ли ты? – и подмигнул.

– Нет.

– А я бы хотел сестренку. Может, родишь мне?

«Тебе бы я родила дочку, – пронеслось в голове. – Но вместо меня это сделает Даша. Или Глаша. Сколько у тебя еще будет этих девчонок…»

– Мась, ты где? – раздалось из прихожей. Это, естественно, была Даша. Искала СВОЕГО парня.

– Иду, – откликнулся тот. И уже Арине: – Ты давай, выздоравливай. – И чмокнул ее в лоб.

Арину обдало жаром. Пасынок ее и раньше целовал, но это было до того, как она все поняла, тогда прикосновения воспринимались иначе.

– Эй, у тебя не температура? Горячая! – обеспокоился Влад. – Сейчас грипп ходит. Папе скажу, чтобы градусник принес. До завтра.

И унесся из дома. А Евгений остался, хотя собирался куда-то. Но жена захворала, он не хотел оставлять ее одну, тогда как Арина только этого и желала. Ей нужно было как минимум побыть одной и как следует прорыдаться. 

* * *

С Дашей Влад вскоре расстался. Но ей на смену тут же пришла другая девушка. Такая же молоденькая, хорошенькая, с ногтями нормального цвета, зато с татуировкой на плече. Эта называла его «котей», но уже меньше нравилась Евгению. Третья не нравилась вовсе. И отец с сыном из-за нее всерьез поругались. Арина их помирила, боясь, что пасынок уйдет из дома, а то еще назло Евгению женится.

Тогда Влад учился на втором курсе. Постигал основы графического дизайна. У него не очень хорошо получалось. Были постоянные хвосты. Евгений считал, что это все из-за бедовых девчонок, Арина же видела суть: парень выбрал не ту профессию. Зря он не послушал отца и не пошел в юристы. Одно дело заниматься в школе искусств, которая больше напоминала дорогостоящий творческий кружок, другое – получать высшее образование в престижном институте, где очень строгие требования. Влад и не поступил бы туда, если бы не связи отца.

Арина, позволившая Владу поверить в свой талант, испытывала угрызения совести. Если бы она не льстила парнишке, не потакала ему, он мог бы одуматься. Но она и мужа убедила в том, что его сын создан для творчества. А Евгений доверял ее мнению. И что теперь? Влад еле справляется, из-за этого злится, комплексует и вместо того, чтобы усердно заниматься, гуляет с девчонками. С ними же у него никаких проблем!

Пока у мачехи, а по совместительству влюбленной женщины, болела душа за Влада, все само собой наладилось. Красивого парня приметил один из приятелей Евгения, телепродюсер, пригласил на пробы. Тот их с успехом прошел и стал работать ведущим музыкального шоу. В институте он взял академ, зато записался на актерские курсы. Отец, как ни странно, не возражал. Ему надоело краснеть за неуспевающего сына и подмазывать деньгами профессоров, это раз. Два – Влад тут же бросил свою пассию. И третье: из него получился отличный ведущий. Приятель очень его хвалил, а какому отцу не понравится слышать дифирамбы в адрес чада.

В двадцать лет Влад съехал от отца. Его зарплата позволяла снимать квартиру. Правда, на окраине. И они почти перестали видеть парня. Арина маялась, хандрила, и это отразилось на ее творчестве. Если раньше романы ей давались легко, то теперь она их вымучивала. Все спрашивали, что случилось? И редактор, и читатели. Камергерова уже не та, писали критики. Но Арине было на это плевать. И это еще больше угнетало. В ней умирал творец, а она его не жалела. С этим нужно было что-то делать, и Арина отправилась к психологу, но уже на первом сеансе поняла: не поможет он ей. Думала хотя бы выговориться, но так и не смогла признаться в том, что ее терзает. Стыдно было даже перед доктором, профессионалом. А еще страшно. Начнет копаться в ее подсознании и неизвестно, что еще расковыряет.