Шепот лесных сирен

- О себе, об этом месте, о близких. Не знаю… Лукас сегодня показал мне, что в глубине души мы все знаем, что случится в будущем, сам Лес это знает. Но что, если это будущее окажется не таким, каким я его представляла? Это не страх, не неуверенность, скорее… тревога, что каждый мой шаг может стать ошибкой, – она посмотрела на него и улыбнулась. – Знаешь, я почти уверена, что Оливия или Лукас сейчас сказали бы, что такие мысли означают только то, что я на правильном пути.

Кайл выдавил из себя улыбку, заметно напрягшись. Снова Лукас, снова будущее… А как быть ему? Что будет с его будущим, если в нем не будет ее?

- Слушай… я знаю, ты хочешь остаться, и… я не буду тебя отговаривать, – начал он. Саманта старалась на него не смотреть, крутя между пальцами высохшую травинку. – Я всего лишь пытаюсь понять, когда ты это поняла. Мы все упустили этот момент, мы не поняли, не сделали ничего, чтобы дать тебе понять, как ты нам нужна…

- Не в этом дело, – прервала его девушка. – Дело не в том, нужен ты человеку или нет. Ты можешь быть бесконечно дорог кому-то, и этот кто-то может быть бесконечно дорог тебе, но ты все равно будешь считать себя одиноким. Ты можешь делиться с человеком самыми сокровенными секретами, говорить обо всем на свете, но все равно быть одиноким. Просто потому, что он тебя не понимает.

- Значит, именно поэтому?

Она кивнула.

- Вспомни, сколько раз я поступала так, как вы не ожидали? Уходила в лес, где могла побыть самой собой и никем не притворяться. Не верила в деревенские суеверия, поднимала их на смех и снова поступала так, как хотела. Наша самая большая проблема – мнение других. Нет ничего хуже, чем подстраиваться под окружающий мир, где никто никогда не примет тебя такой, какая ты есть, где собой ты можешь быть только с близкими людьми или в одиночестве – потому что даже близкие не смогут понять тебя полностью. А здесь пересуды не играют никакой роли – потому что сирены видят тебя настоящего.

- Выходит, мы тебя никогда по-настоящему знали… Все эти годы мы думали – я думал, что ты счастлива. Что та небольшая семья, которой мы стали, пройдет через все трудности и останется целой. А на самом деле получается, что как бы сильно ты нас ни любила и как бы ни любили тебя мы, тебе с нами места нет…

- Я хочу быть самой собой, Кайл, – устало проговорила Сэм, взяв его за руку. Он посмотрел ей в глаза, чувствуя, как тонет в их глубине. В груди что-то больно сдавило, дышать стало трудно, кончики пальцев закололо. – Не притворяться, что все хорошо. Не играть роль кого-то другого, прикидываясь, что меня волнуют деревенские предания и суеверия. Просто быть собой, чтобы меня могли понять с полуслова. Это главное.

Она выжидающе посмотрела на него, будто хотела, чтобы он сказал, что все понимает. А он… он понимал, но не хотел принимать. Его разум вдруг стал кристально чистым, как бывает, когда на тебя находит озарение – следующий твой шаг будет верным. И, осторожно сжав ее руку, он вдруг наклонился к ней и мягко коснулся ее губ.

Они оказались холодными, но этот холод, будто откликаясь на зов измученного сердца, только усилил его восторг. Он прижался к ней настойчивым, отчаянным поцелуем, чувствуя ее совсем близко, ощущая ее дрожь и понимая, что причиной тому вовсе не ледяной воздух. Протянув руку, он коснулся ее волос, как вдруг сквозь чащу прорвался ветер с его лесным запахом, она вздрогнула, и все исчезло.

Распахнув глаза, Саманта смотрела на него так, будто не узнавала. Кайл, ее самый давний, самый близкий друг… Отведя взгляд, она посмотрела на сидящего рядом волка, непонимающе на них глядевшего, и тяжело вздохнула. Или это вздохнул Лес?.. Ветви над ними зашептались, листья затрепетали, да еще этот поцелуй… Это все было так неправильно, так неестественно. Сэм не могла отделаться от ощущения, что совершила самую большую ошибку, но, как исправить ее, не представляла.

- Прости, я не должен был… – начал было Кайл. – Но мне трудно представить реальность, в которой тебя нет рядом. Словно вся та жизнь была просто сказкой, которую кто-то разбил, а я сейчас собираю осколки и то и дело натыкаюсь на острые края.

Закусив губу, Сэм молчала, собираясь с мыслями, затем все же коснулась его плеча.

- Так, может, не стоит пытаться склеить то, что уже разбито? Может, лучше навсегда запомнить тот, целый вариант и отпустить? – она смахнула со щеки слезу. – Просто позволь мне уйти. Пока я буду рядом, ты счастливым не станешь, а мы оба этого заслуживаем. Главное, что мы всегда будем дороги друг другу. Но мое место не там.

Коротко обняв его напоследок, она встала и отряхнула юбку. Затем подозвала волка, еще раз взглянула на него полными слез глазами.

- Отпусти меня, Кайл… отпусти…

И ушла, оставив после себя только легкий аромат лекарственных трав и медленно гаснущее тепло. Оставшись один, Кайл отчаянно запустил руки в волосы и тихо завыл сквозь зубы, покачиваясь из стороны в сторону. Теперь он понимал, что имела в виду Оливия, когда говорила о страхе привязанности.

Ему было невыносимо больно.

Комментарий к Глава двадцать третья. Боль откровений