Шепот осени [СИ]

— Обычной ручкой. Когда напишешь имена, возьми их в круг. Чуть выше круга нарисуй крест, внизу — звезду. Слева — любимую цифру. Справа — любимую букву. И смотри — не перепутай. Затем, ложись в постель, закрой глаза и думай о маме и папе до тех пор, пока к тебе не придет сон.

Судя по лицу мальчишки, он был воодушевлен таким методом снятия заклятия. Николай Александрович был рад, что его фантазия была принята Димкой за истинный древний ритуал. Именно вера могла сыграть роль плацебо в ментальных терзаниях мальчика.

— А если у меня нет любимой буквы? — расстроился мальчишка. Хотя еще секунду назад был полон воодушевления.

— Как нет? Не может быть такого. У меня, к примеру, любимая буква «Н». И у тебя она должна быть, — пошел на очередную уловку учитель истории.

— Кажется, моя любимая буква «Д».

— Вот видишь, а ты говоришь, что нет.

— А Пети, Стасу и Гене этот ритуал тоже поможет?

На миг лицо учителя истории помрачнело. А спустя мгновение, он опять был уверен в себе и бодр.

— Конечно, поможет. Главное — выбрать Ангела-Хранителя.

Дима не обратил внимания на эти изменения в чертах лица своего собеседника, так как был полностью поглощен мыслями о скором избавлении от преследований призраком.

— А Катя Громова не причинит вреда моим Ангелам-Хранителям?

— Не волнуйся об этом. Ангелы-Хранители обладают огромной силой. С ними никто не сможет справиться.

— Спасибо вам, дядя Коля за все.

— Был рад помочь. Я пойду. Поправляйся скорее.

Учитель похлопал на прощанье Диму по плечу, после чего оставил его одного в палате.

* * *

Последняя ночь в больнице не прошла для него легко. Вернулись кошмары.

В палате было тихо. Луна за окном перекрашивала белые простыни в серебро. По потолку тянулись тени. Дима открыл глаза и вздрогнул. Его окружали люди: высокие, мрачные, одетые в строгие костюмы. Их ладони были скрещены поверх паха. Головы слегка опушенные.

Осмотревшись по сторонам, он понял, что лежит в гробу, в окружении искусственных и живых увядающих цветов. От легкого ветерка повеяло запахом сырой земли, хотя он все еще находился в палате. Он хотел пошевелиться, но руки и ноги его не слушались. «Не в первый раз», отметил он. С потолка ему на лицо падали желтые листья. Запахло ладаном. Священник, размахивая кандилом, ходил вокруг его гроба на больничной койке, и читал молитву. Это был Михаил, только волосы и борода неофита были седыми как лунь, хотя на лице старость не отразилась — он был того же возраста, каким Дима видел его в последний раз.

Люди начал расступаться и перед ним появилась Екатерина Громова, как всегда одетая в тряпье, грязная, с почерневшим и вздувшимся лицом, с яркой полосой на горле. Она тоже скрестила руки и опустила голову, правда на ее губах играла улыбка.

— Что происходит? — спросил Дима, все еще пытаясь пошевелиться.

— Тссс, — приложила девочка палец к губам. — На похоронах нужно вести себя тихо. Особенно если хоронят тебя.

— Но я не умер! — закричал мальчишка.

— Я бы не была столь уверена, — хохотнула девочка, постучав по боку деревянного гроба. — Ты не послушался меня. Не вернулся в приют, когда я просила об этом. Из-за тебя погибли Лариса и Михаил.

В это время Михаил продолжал наматывать круги вокруг них. И теперь Дима отчетливо видел, что каждый пройденный им круг оставлял на нем след. Если после первого круга он поседел, то после второго, его лицо сморщилось как печеное яблоко. Еще один круг и вот кандилом размахивает скелет, поверх которого натянута сухая желтая кожа и ряса. Клобук сполз ему на глаза. Дима предположил, что очередного круга Михаил просто не переживет.

— Что я могу сейчас сделать?! — закричал Дима. — Я ведь в больнице. Когда меня выпишут, обязательно вернусь в приют!

— Поторопись только. До моего перерождения осталось принести Ему в жертву последнего мальчика. И когда это произойдет, ты должен быть уже в детдоме. Иначе погибнет еще кто-то…к примеру твой новый знакомый — учитель истории.

— Не тронь его! — Диму охватило чувство страха, но и ярости. — Он ни в чем не виноват!

— Как и все мы, Димка, — прошептала девочка, а за ее спиной скелет Михаила превратился в прах. На пол упали кандило, одежда и головной убор. — В чем была моя вина, когда меня убивали? Почему моя жизнь должна была так быстро подойти к концу? Почему я должна была умереть такой страшной смертью? Никто из нас не виноват. И все же, еще один мальчик должен умереть, чтобы я могла переродиться. Таков был уговор.

Девочка второй раз упомянула о том, что в живых остался всего один его друг из четырех, которые должны были умереть. Неужели это правда? Дима верил ей. Она еще ни разу его не обманула….к сожалению.

— Кто умер? — промолвил он.

— Вскоре ты сам узнаешь. Главное, он занял свободную нишу луча «Воздух».

— Но ведь Саша умер от болезни сердца! — вновь перешел на крик мальчик. — Его смерть не имеет отношение к лучам.