Шепот под землей

– На резервных складах посольства их не оказалось, – проворчала спецагент. – И вообще пришлось довольствоваться флотскими обносками.

Мне очень хотелось наконец спросить, что ей все-таки понадобилось в коллекторе, но она была жутко бледная. Я, конечно, не сильно разбираюсь в схеме взаимодействия лондонской полиции со СМИ, но в части общественной репутации уверен: мертвый агент ФБР испортит ее гораздо эффективнее, чем живой.

– Надо найти место, где вы сможете обсохнуть и согреться, – сказал я. – Кто ваш дублер?

– Мой кто?

– Ну, вы же из Штатов, там без дублеров никто не работает.

– Времена сейчас трудные, – буркнула спецагент, – ресурсы ограничены.

И как-то странно отвела глаза.

Ага, подумал я. Вот, значит, какое у нас кино. Про благородного героя, которому мерзкие канцелярские крысы ставят палки в колеса и который, взбунтовавшись, решает раскрыть дело в одиночку.

– А в посольстве вообще знают, что вы здесь? – поинтересовался я.

– Да черт с ним, с посольством, – махнула она рукой, – ваши-то дублеры где?

– Черт с ними, с дублерами, – вклинился Кумар, – сами-то мы где?

– Мы все еще в канализации, – ответил я. – И нам надо понять, как отсюда выбраться.

– А какие есть варианты? – спросила Рейнолдс.

– Путь номер один: наш, и не только наш, любимый водосливный канал, – сказал сержант. – А номер два – вон та мрачная таинственная дверь.

С этими словами он встал и двинулся к двери, чтобы заглянуть туда.

– Я за дверь, – высказалась Рейнолдс, – если только она не приведет нас обратно в коллектор.

– Это вряд ли, – сказал Кумар, – я, конечно, не такой знаток архитектуры, как Питер, но уверен, что здесь уже подземка.

Я огляделся. Кумар, похоже, был прав. Низкий потолок, шершавые бетонные стены и цементный пол указывали на то, что эту часть метрополитена строили в середине двадцатого века. В Викторианскую эпоху все отделывали кирпичом, а современные станции метро – это сплошь гладкий бетон и пластиковые панели.

Кумар шагнул в дверной проем.

– Здесь лестница вниз, – сообщил он. – Но без фонарей будет чертовски трудно спускаться.

– У меня есть запасной, – сказал я, вставая. Легонько ткнул Рейнолдс носком ботинка.

– Морпехи, подъем!

– Очень смешно, – фыркнула спецагент, но тоже поднялась.

Кумар отошел, пропуская меня в дверь первым. А я по-быстрому слепил еще один светлячок, тщательно заслоняя его спиной от Рейнолдс. Шарик осветил витую лестницу с металлическим каркасом и деревянными перилами.

Точно подземка, подумал я.

– Смотрите-ка, – заметил Кумар, – вверх она тоже вела, но ее перекрыли.

Точнее, заложили как попало шлакоблоками.

– Пробиться не сможем? – спросил я.

– Даже если б было чем, – ответил Кумар, – мы же не знаем, открыт ли лестничный колодец наверху. При реконструкции станций их частенько заваривают, а то и бетонируют.

– Ну, тогда вниз, – пожал я плечами.

– Как вы это делаете? – спросила вдруг Рейнолдс у меня за спиной.

– Что делаю? – «не понял» я, ускоряя шаг.

– Свет, – пояснила Рейнолдс, – как вы его зажигаете?

– Да, кстати, как? – подключился Кумар.

– Это просто игрушка, плазменный шарик, – ответил я.

Она развернулась, вышла обратно в помещение. Сравнивает, смекнул я, с тем, что висит под потолком. Ну почему ФБР не прислало к нам агента поглупее? Или хотя бы менее инициативного и более законопослушного, который вообще бы сюда не сунулся?

Я чуть ли не бегом бросился вниз, чтобы избежать дальнейших объяснений.

– Ну, по крайней мере, из канализации выбрались, – заметил я.

– А вы себя нюхали? – отозвался Кумар. – Канализация останется с нами, куда бы мы ни пошли.

– Но есть и светлая сторона, – возразил я, – тут некому на это жаловаться.

– Полезная безделушка, – сказала Рейнолдс, глядя на светлячка, – от батареек работает?

– О, кстати, – «вспомнил» я, – зачем вы все-таки спустились в коллектор?

– Да, точно, вы же должны нам кое-что объяснить, – добавил Кумар.

– Перед моим отъездом мать Джеймса показала мне его электронную переписку, – сказала Рейнолдс, – он пишет, что влился в лондонское художественное подполье. «В буквальном смысле «подполье», – говорилось в одном письме.

– Неужели? – протянул я. – И поэтому вы полезли в канализацию?

– Не смешите, – фыркнула она, – я видела заключение ваших криминалистов по грязи на ботинках. Оно свидетельствовало о том, что Джеймс спускался в коллектор.

– Коллектор большой, – заметил Кумар.

– Верно, – согласилась Рейнолдс, явно довольная собой, – но я изучила сеть люков в окрестностях дома жертвы. И представьте, один из них закрывался совсем неплотно. А на крышке были свежие царапины – подозреваю, ее открывали ломом.

– Вы пытались опровергнуть алиби Закари Палмера, да? – спросил я. – Проверяли, не прошмыгнул ли он в коллектор мимо камер наблюдения?

– В том числе, – кивнула спецагент, – как вы думаете, насколько глубоко нам предстоит забраться?

– Если шахта уходит до Центральной линии метро, – сказал Кумар, – то метров на тридцать.

– Это сто футов, – пояснил я.

– Констебль Грант, вы будете удивляться, но я знакома с метрической системой мер, – огрызнулась Рейнолдс.

– Слышите? – насторожился сержант.