Шепот Прошлого: Пропавшая наследница. Часть 1

Однажды, в ночную грозу, к ней в избу постучалась женщина, в которой Марфа узнала жену мужчины, принадлежавшего к предкам одних из самых первых поселенцев. Влияние этой семьи было высоким, и к ним относились с почтением. Женщина вот-вот должна была родить первенца и попросила впустить её. Когда роды закончились, ребенок не закричал. Его слабое маленькое сердечко не стучало. Но Марфа смогла «оживить» малыша. Семья этой женщины слёзно благодарила спасительницу, но когда спустя пару лет ребенок вдруг не проснулся, возненавидела её, считая, что она навлекла на их семью несчастье. Тогда верили, что даровать жизнь дано лишь Богам, а Марфа своим деянием разгневала их. Но больше всего родители возненавидели её за то, что она дала надежду, которую Боги тут же отняли. Они решили принести Марфу в жертву Богам в надежде, что те, получив грешную, вернут им дитя.

С наступлением темноты все жители деревни собрались у дома знахарки и подожгли её избу. Марфе чудом удалось спастись, отделавшись испугом и шрамом на обгоревшей щеке. После принесения жертвы ребенок не ожил, и родители похоронили его. Но Марфа, повинуясь чутью, которое веками жгло вены их предков, решила раскопать могилу ребенка, что и сделала буквально сразу после похорон. Она сбежала в глубь леса с чужим ребенком на руках и, отстроив землянку, стала ждать. Через какое-то время ребенок действительно проснулся. Знахарка воспитывала его как собственного сына, передавая ему опыт всего своего рода и обучая жизни с его болезнью. Спустя десятки лет знахарки не стало. Умерев, она оставила юношу одного. Он не перестал сторониться жителей деревни, помня страшную историю своего детства и её гонения. Единение юноши с природой и его любовь к животным послужили выбору Богов. Ему была дарована сила, использовать которую он мог только во благо…

Дослушать историю до конца Илария так и не смогла. Словно зная, что её внимание рассеяно, Эвен отчаянно тряс её за плечи, заставляя вернуться в реальность, под ритмичное журчание воды и мягкий шёпот листвы.

– Нас заметили! Идём же! – произнёс он с тревогой, его голос прерывался от волнения.

Убедившись, что Илария наконец обратила на него внимание, Эвен хотел было бежать, но оказалось, что уже слишком поздно. Рядом с Скаем и Габриэлем стоял мужчина в строгой форме охранника, и его напряжённые жесты говорили о том, что он что-то им объяснял. Глядя на это, Эвен тяжело вздохнул и медленно пошёл в их сторону, его сердце колотилось.

– … никакой ответственности, а ведь уже такие взрослые… – слышал он слова охранника, чьи серьёзные черты лица были обрамлены густыми тенями от листвы.

– Привет, Пап, – настороженно произнёс Эвен, стараясь не смотреть на друзей, его голос дрожал от напряжения.

Возможно, другой отец в такой ситуации накричал бы на своего сына, но не Филип Бойд. Несмотря на серьёзное выражение лица, при виде сына морщинки в уголках глаз отца стали заметнее.

– Привет, сынок. Как дела дома? Как мама? – его голос звучал мягко, но с ноткой строгости, словно он испытывал желание оградить сына от бед.

– Хорошо, пап. Мама дома, тетради проверяла… – ответил Эвен, и его голос дрожал, как ветвь под лёгким ветерком.

– Понятно… Эвен, ответь мне на один вопрос. Что вы тут делаете? – голос отца стал более настойчивым, он прищурил глаза, стараясь вникнуть в ситуацию.

Эвен нерешительно признался:

– Мы хотели погулять где-нибудь и решили зайти сюда.

– Это хорошо, что ты честно ответил мне, Эвен, поэтому я не буду тебя наказывать. Но впредь, если вы с друзьями захотите сюда прийти, спроси сначала у меня. Ты понял? – Филип Бойд смотрел на сына с ожиданием.

Мальчишка виновато отвёл глаза в сторону, не желая встречаться взглядом с отцом, его сердце сжалось.

– Да, пап…

– А насчёт твоих друзей, – Филип Бойд перевёл взгляд на остальных ребят, – мне придётся связаться с их родителями.

Услышав это, Габриэль занервничал. Подбежав к охраннику, он, не отводя взгляда от Эвена, несмело произнёс:

– Сэр, вы не могли бы не говорить моему отцу? Думаю, ему не понравится, когда он узнает, что охранник не справляется с своей работой. Если вы согласны, то и мы будем молчать о том, что были здесь. Ведь так?

Ничего не понимающие ребята закивали.

Никто из них не хотел лишних разговоров с родителями.

По лицу Филипа Бойда пробежало удивление и смятение. Мало кто готов услышать такие слова от мальчишки. Подумав пару секунд, он всё же согласился.

– Хорошо. Я не буду звонить родителям. Пусть всё остаётся между нами, но при условии, что этого никогда больше не произойдёт.

Ребята разом согласились, как если бы свершили важный ритуал. Им хотелось поскорее убраться из этого места. Отец Эвена не на шутку напугал их, застал врасплох. И если бы мать Габриэля узнала, где он находится, мальчишке пришлось бы несладко.

Они вышли с территории санатория через главный вход. Яркие лучи солнца ослепили их, и свежий воздух, пропитанный запахом хвои и влажной земли, ворвался в лёгкие. Отец Эвена, обеспокоенный тем, чтобы никто из посторонних не заметил детей, самолично проводил ребят к выходу.