Шепот стрекоз (сборник) (СИ)

Ту часть города, где пролегла благоустроенная набережная, и находился причал для парома, Матвейка хорошо знал. Это было совсем недалеко от их дома, в трёх или четырёх кварталах. А дворами – и того меньше. Когда родился Санька они с мамой там часто гуляли. Там росли розы. Много роз. Красные, жёлтые, белые, фиолетовые. Они располагались в живописном порядке на газонах, огороженных аккуратно постриженным низкорослым кустарником. И поливали их с помощью особых установок с крутящимися фонтанчиками. Светило солнце, и серебристые брызги переливались радужным светом. А у парапета стояли любители-рыболовы с длинными удочками из бамбука, с приделанными к ним миниатюрными катушками для лески. Рыболовы сидели на раскладных стульчиках в надвинутых на лоб кепках и дымили папиросами. Иногда вскакивали, одной рукой задирая в небо удочку, как антенну, а другой, пытаясь поймать трепыхающуюся и сверкающую на солнце рыбёшку. А мимо проплывали большие туристические теплоходы, туда-сюда сновали моторки. А поодаль от набережной сиротливо торчала из воды полуразвалившаяся опора недостроенного моста. Его начали сооружать, когда Матвейка ещё не родился, но так и не достроили, забросили, мама говорила, то ли грунт поплыл, то ли денег не хватило. А скорей, всего и то и другое. Когда деньги расходуются совсем на не то, на что они были выделены, то и грунт плывёт, и фундамент заваливается. И по прежнему, чтобы добраться до противоположного берега, где располагался промышленный район, ныне, кстати, заброшенный, городу приходилось довольствоваться паромом.

Когда Матвейка выкатил на набережную и спустился к причалу, как раз совершалась посадка на очередное судно. Народу было немного. Паром ходил дважды в сутки – утром и ближе к вечеру.

С берега к парому тянулись широкие сходни на металлических понтонах, для въезда машин. А сам паром представлял из себя большую плавучую платформу с кабинкой для моториста и рулевого, огороженную железными поручнями и снабжённую мощным дизелем. Матвейка спешился и стал подниматься по боковой дорожке на сходнях, где у входа на борт дизеля стоял кассир-контролёр, крупная немолодая женщина с двумя подбородками, в цветастой косынке, подвязанной на затылке, из-под которой торчали в беспорядке рыжие кудряшки, в тёмно-синей юбке из плотной ткани и таком же жакете с короткими рукавами. Через плечо наискосок на ней висела кондукторская сумка с защёлкивающимся замком, к лямке которой был привязан кругляш отрывных билетов.

– Поторапливаемся, граждане! Скоро отходит! – громко приговаривала она, получая деньги и лихо отрывая от кругляша полагающийся билет. При этом подбородок её ходил туда-сюда, как взбалтываемая жидкая опара, и потому менял себя в количественном отношении, то он был один, то сразу три.

Матвейка протянул контролёрше пятьдесят рублей, неожиданный подарок Витьки, всё, что у него было.

– Мальчик, билет стоит шестьдесят рублей! И за велосипед сорок! Итого сто рублей.

– У меня больше нет.

– А нет, отходи в сторону! Не мешайся! Ещё есть желающие?

– Но мне очень нужно на ту сторону! – настаивал Матвейка.

– Всем нужно. Плати и проходи.

– Мне в больницу нужно. Меня мама ждёт, – не отставал Матвейка.

– В какую-такую больницу? Не знаю там никакой больницы. Завод старый есть. Ещё морг. А больницу не знаю. Осторожно! Паром отправляется! Давай! – крикнула она кому-то и махнула рукой. – Отпускай!

Заработал движок, выпустив облако чёрного дыма. Пожилой матрос в тельняшке с отвислыми локтями отпустил чалку, и паром отвалил от причала. Контролёрша сошла на берег, похлопывая пальцами по сумке, как по барабану и стала кого-то высматривать.

Матвейка побрёл вдоль берега, уставленного лодками. Может быть, найдётся какой-нибудь сердобольный лодочник. Но берег был пуст. Матвейка прислонил велик к фанерной будке под висевшим на стенке спасательным кругом, а сам сел на песок. Санька пригрелся на Матвейкиной спине и спал, обняв брата за шею.

Неожиданно к причалу подрулила какая-то иномарка. Матвейка услышал визг тормозов и увидел взвившееся над машиной облако пыли. В тот же момент обе передние дверцы распахнулись и одновременно из машины выскочили мужчина в светлом костюме и женщина в цветастом халате. Матвейка узнал тёткин «Мерседес». Он спрятался за будку и стал наблюдать за происходящим.