Шепот Темного Прошлого

– Я так и знала! Значит, ты отгрызешь мне вот здесь… – Она помогла увечному любовнику справиться со шнуровкой и выпростала «вот здесь» из декольте. – Как раз это место у меня сделано из растительного материала, поскольку своего, увы, не выросло…

– О, какой соблазн! – трагически взвыл Кантор. – Кровь диких бобров ударила мне в голову! Я отгрызу тебе все-таки твое «вот здесь», но ты не бойся, сначала я покажу тебе «вот это», ты упадешь в обморок и этого ужаса не увидишь…

Дурачиться таким образом можно было сколь угодно долго. Ольга всегда подхватывала его стеб, даже самый бредовый, и в результате они вместе несли такую чушь, что услышь кто посторонний – нипочем не поверил бы в их душевное здравие и умственную полноценность. Зато им было весело. Эта способность играть во что угодно была одной из тех неповторимых и удивительных особенностей Ольги, которые приводили Кантора в восторг и за которые он ее обожал. Безумно, без оглядки, без памяти, как могут только барды, хотя самому ему такое сравнение не приходило в голову. Да и что вообще может прийти в голову, когда тут такой момент, что все, что вообще может прийти, приходит в совершенно противоположное место… Нет, он действительно либо придурок, либо перепугался больше, чем следует, ведь можно было еще на прошлой неделе начать, а не ждать, когда Ольга предложит… И все прекрасно, и ничего не болит, и как-то сразу мелки и незначительны его детские обиды на короля и его придворных куриц, и ничего больше на свете не нужно, кроме того, что уже есть…

Правда, потом оказалось, что свои силы он все же переоценил. На второй раз замахиваться не стоило, право же, не стоило, это уже было лишнее. Второй раз дался с большим трудом, и после него Кантор моментально вспомнил, что у него спина, и нога, и рука, и вообще он как-то совсем недавно начал ходить самостоятельно… Что ж, за самонадеянность пришлось расплачиваться такой зверской усталостью, словно он только что вернулся со смены в каменоломне. Колени подгибались, руки дрожали, и в глазах темнело. Хорошо еще, что он затеял всю эту возню не на столе каком-нибудь, а на кровати, где можно спокойно расслабиться, опустить голову на плечо любимой женщины и даже немного задремать…

Из сладкого полузабытья его вывел грохот открываемой двери и разгневанный голос короля:

– Кантор! Я тебя убью! Если ты еще раз!..

– Что случилось? – испуганно подскочила Ольга и тут же потянула на себя простыню. – Ой! Ваше величество! Стучаться же надо!

– Дверь надо закрывать, – сердито огрызнулся король. – Это во-первых. А во-вторых, надень сейчас же, и если еще раз снимешь, я тебя действительно прибью!

Кантор растерянно поднял голову и увидел, как на постель прямо перед его носом упал брошенный лично рукой его величества его же величества личный амулет. И только тут до него дошло, почему король так взъерошен и сердит, а также почему у него камзол не на ту пуговицу застегнут… Кантор представил себе только что состоявшийся между их величествами сексуальный беспредел и не удержался от смеха.

– Извините… – простонал он. – Я забыл, что у меня нет амулета. Я не нарочно, правда! А зачем же вы-то его сняли?

– Чтобы проверить правильность моих догадок насчет того, что творится с королевой, – уже не так сердито проворчал Шеллар III. – Нет, Кантор, тебя положительно нельзя пускать в приличное общество! Вот ради чистого интереса – подними задницу и пройдись по дворцу!

Как бы в качестве иллюстрации к его последним словам, между королем и дверным косяком протиснулся растрепанный эльф Хоулиан, перемазанный губной помадой разных цветов, и на постель перед Кантором плюхнулся еще один амулет. Видно было, что только утонченное эльфийское воспитание удерживает прадедушку от грубых выражений и прямых угроз.

– Послушай, – начал он, отчего у Кантора возникло подозрение, что предок не помнит, как правнука зовут, – я все понимаю, но постарайся так больше не делать. Мне уже не сорок лет, и больше двух дам для меня слегка многовато.

– Позвольте, а где вы это взяли? – поинтересовался любопытный король.

– В лавку сбегал, – пояснил прадедушка. За спиной Кантора сдавленно захрюкала Ольга, видимо, представила себе физиономию продавца, когда к нему в лавку явился эльф, да еще в таком затрапезном виде.

– И что здесь смешного? – с укоризной и даже некоторой обидой произнес Хоулиан. – Я выгляжу, как пугало, и это не смешно, а ужасно. Что скажет мама, если вдруг увидит?..

– Перестаньте вы ругаться, – засмеялась Ольга. – Скажите еще, что это было не здорово и вам не понравилось!

Эльф только махнул рукой и куда-то телепортировался – наверное, домой, приводить в порядок испорченную прическу. А король, естественно, ушел от прямого ответа и, подойдя к кровати, поднял свой амулет.

– Раз у тебя есть еще один, – сказал он, уже совсем не сердито, – то я тогда свой заберу.

– Честное слово, – пообещал Кантор, – больше не сниму. Во дворце.

– Очень мило с твоей стороны. Буду весьма благодарен, – с некоторой ехидцей отозвался его величество и принялся перестегивать пуговицы.