Шепот Темного Прошлого

– Само собой, – согласился Кантор, которого теперь вместо паники одолело любопытство. Конечно, он тоже не будет спрашивать, не дурак, понял, но все же… Все же как хочется знать, по каким соображениям могущественная колдунья Морриган затащила в свою спальню это чудо природы? И когда это было? Наверное, давно, когда он был помоложе… И что из этого вышло в конце концов? Может быть, слухи о том, что все мужчины королевского дома Лондры проходят своеобразный тест на самообладание в постели своего придворного мага, не лишены оснований? Или почтенная мэтресса безуспешно пыталась помочь коллеге Истрану – научить его непробиваемого воспитанника бояться? Или ей просто понравился странный молодой человек, как нравился он многим женщинам, сам того не зная? Или, наоборот, был настолько неприятен, что вызывал желание сыграть с ним злую шутку? И как, удалась ли мэтрессе ее традиционная шуточка? До смерти интересно, какова была реакция юного принца Шеллара, когда прекрасная женщина в его объятиях вдруг превратилась в чешуйчатого демона с глазами, сияющими багровым светом? Вряд ли ему это понравилось. Только эксцентричный и немного сумасшедший Эль Драко мог от такого поворота дел прийти в полнейший экстаз и до утра самозабвенно любить прекрасную демонессу, сходя с ума от страсти и умоляя не превращаться обратно в человека… Нет, действительно, товарищ Кантор, ненормальным ты был задолго до того, как тебе вышибли мозги любознательные господа из тайной полиции. С рождения, по всей видимости. В крайнем случае, с начала полового созревания. Интересно, нашелся ли в коллекции мэтрессы Морриган еще хоть один такой же полоумный любитель демонов? Нормальные люди, наверное, пугались до смерти… или как минимум до потери потенции. Но поскольку этого с его величеством конечно же не произошло… То что тогда?

– Очень хорошо, – невозмутимо констатировал король, и Кантору вдруг стало смешно при мысли, что его величество на коварное превращение мэтрессы Морриган не отреагировал вообще никак. А что, с него бы вполне могло статься, особенно в юности. Не обратил внимания и спокойно продолжил свое дело… – Тогда объясни мне толком, не виляя, как Жак, не ссылаясь на обещания, как Элмар, и не пытаясь неумело врать, как Мафей. Почему вы так старательно пытаетесь от меня скрыть существование некоего господина Толика, который присутствовал на знаменательной вечеринке с драконами? Что в нем такого особенного, что вы с похвальным упорством дружно морочите мне голову?

Кантор прикусил язык, уже готовый выдать традиционное «не ваше дело», и мысленно помянул недобрым словом Ольгину рассеянность.

– А почему вы решили, что я скажу вам больше, чем Элмар? – произнес он вслух, стараясь не глядеть на короля и тоже уставившись на небо.

– Я не рассчитывал, что ты мне скажешь правду. Но мне интересно, что именно ты скажешь.

– Ничего. Разве вы предполагали что-то другое?

– Но почему?

– Потому что меня об этом просили, и я обещал. И вообще почему бы вам не спросить того, кто уже проболтался? Если вам так интересно, спросите его самого и не доставайте всех остальных, потому что Элмар по своей прямоте душевной сказал вам именно то, что следовало. Мы все обещали молчать, просто каждый исполняет свое обещание как умеет. А если вам хочется услышать от меня какую-нибудь отмазку из чистого интереса к психологии вообще и к моей психологии в частности… У меня нет настроения фантазировать. Вдохновения нет. А то бы я придумал что-нибудь поумнее, чем Мафей. Кстати, а кого вы все-таки распотрошили? Ольгу? Или переступили через свою обычную снисходительность и придавили как следует Жака? Или сам Мафей и разболтал?

– Ты о чем? А, ты имеешь в виду, кто из них признался в самом существовании господина Толика? Ты не угадал. Просто если вам приходится просить о чем-либо собеседника, плохо понимающего ваш язык, будьте готовы к тому, что вашу просьбу могут и не выполнить.

– Значит, Аррау.

– Совершенно верно. К сожалению, пока я вел с ней беседу, вы успели сговориться. Это я заключаю из того, что Ольга, Жак и Мафей не противоречат друг другу. Они дружно утверждают, что Мафея познакомил с Толиком Хоулиан. А из того, что вы с Элмаром решительно отказались говорить на предложенную тему, можно заключить, что часть сказанного все же является правдой.

– Какая именно?

– Та, – усмехнулся король, – что господа эльфы – любовники. Будь эта версия выдуманной, ее бы забраковали и придумали что-то получше, что-то такое, чего и вы с Элмаром не постыдились бы повторить.

Кантор почувствовал, как его лицо неумолимо заливается краской, и от осознания невозможности скрыть сей позорный факт мысленно укрыл в шесть этажей извращенца-прадедушку, бесстыжего гада Толика, блудного товарища Пассионарио, заводящего такие неподобающие знакомства, и заодно дотошного короля, который даже из отказа отвечать делает какие-то выводы.