Шёпот ветра (СИ)

Наш мир безжалостно простужен…

Мы ищем рай в смертях и крови:

«Мы не убийцы, мы — герои!»

Поля чередовались с перелесками, станция сменяла станцию. Кто-то выходил, добравшись до пункта назначения, а кто-то только начинал свой путь. Неизменными оставались лишь стук колес и Пашкин голос. Я с интересом наблюдала смену пейзажей за окном, решив забить на Краснова и наслаждаться поездкой. Глаза жадно выхватывали краски: яркую зелень молодой листвы, оловянную гладь озер, сочную желтизну полей с дикими тюльпанами. Странно, но только здесь, в пригородном поезде, я ощутила весну и свободу. Да, свободу.

Как будто ты сидел три года в темном, сыром подвале, без единого лучика света, и тут кто-то открыл дверь.

Вдвойне было странно от того, что эту дверь открыл Паша.

Немедленно захотелось на воздух: вдыхать полной грудью запах леса и первоцветов, чувствовать кончиками пальцев мягкую прохладу воды и просто жить.

Ведь я так давно не жила…

Все мысли разбились от звука гулкого аккорда, что раздался неожиданно близко. Я вздрогнула и запрокинула голову, встречая хитрющий серый взгляд.

— Девушка, вы так прекрасны, что мое сердце при виде вас просто поет, — выдал этот клоун, сверкнув белозубой улыбкой.

«Только попробуй!» — успела лишь подумать. Говорить было поздно: Краснов уже встал передо мной на одно колено и с торжествующей ухмылкой запел:

В каждом прохожем, в длинных гудках, в молитвах.

В точке любой, на карте любой страны.

В храмах далеких, и в колдовских мотивах.

В мыслях моих

Ты.

Ты.

Ты.

— Мама, почему дядя нам поет?

— Он поет не нам, а тете, — ответила светловолосая женщина сыну.

— А зачем? — продолжал допытываться мальчик, пока я пыталась испепелить Краснова взглядом.

Это что, у него фетиш такой? Прилюдно выставлять меня идиоткой?

— Наверное, потому что она ему нравится, — подсказал усатый мужчина напротив.

— Когда нравится, цветы дарят и в рестораны приглашают, — не поддержала его жена. — А этот дурака валяет! Девушка, не поддавайтесь. Вы достойны лучшего!

Краснов, заслышав её, разулыбался пуще прежнего. Конечно, он-то пунктики с ресторанами и цветами уже выполнил. Ни дать ни взять «лучший».

Я сумасшедший, спятивший. Я безумец.

Мне по колено море и океан.

Я обошел десятки планет и улиц,

Тщетно пытаясь идти по твоим следам.

— Так держать, чувак! — к нашему занимательному секстету присоединились недавние знакомые Краснова, начав подыгрывать ему, а то и подпевать.

— Мама, я хочу такую штуку как у дяди! — мальчик указал на бородатого хипстера с губной гармошкой в руках. — Купишь мне?

— Господи! Что за балаган?! — возмущалась спутница усатого мужчины. — Молодой человек, — пыталась обратиться к поющему Краснову, — прекратите немедленно! Разве не видно, что ей, — палец с рубиновым перстнем указал на меня, — вы совершенно безразличны!

— Да она от него без ума! — не согласился с ней хипстер.

— Купи! Купи! Купи! — тем временем канючил ребенок.

Пашка всё пел, пассажиры ругались, а я действительно сходила с ума, чувствуя, как внутри зарождается несвойственная мне паника. Было четкое ощущение ирреальности происходящего, будто вместо пригородного поезда я вдруг оказалась посреди бескрайнего океана. Куда не глянь — вода, и ты отчаянно барахтаешься на волнах в попытке узреть сушу.

Моей сушей оказались глаза напротив. На фоне белой худи, капюшон которой покрывал черноволосую голову музыканта, они казались серо-синими, как воды того самого океана. И смотрели только на меня. Глубоко, жарко и неожиданно серьезно.

Вдохи на выдохи, мили на километры,

Семь континентов и мир за спиной.

Где бы я ни был — с тобой все мои рассветы.

Хватит бежать. Возвращайся домой.

— Черт, наша остановка. — Музыка оборвалась так же резко, как и началась. Пашка молниеносно всучил гитару хипстеру и подхватил с пола рюкзак. — Пойдем, — он бесцеремонно ухватил меня за руку, вынуждая следовать за ним, под улюлюканье своих новых знакомцев.

Я хотела было возмутиться такой наглости, но слова, будто тонкий лед, растаяли, стоило парню переплести наши пальцы.

В мыслях рефреном звучали последние строки песни: «Где бы я ни был — с тобой все мои рассветы. Хватит бежать. Возвращайся домой».

Глава 7

Туман серым облаком клубился у подножья деревьев. Голые ветви, словно щупальца монстров, тянулись вверх. Где бесстрашно, у самых крон, кружили вороны…

— Китти-Кэт, мне уже не по себе. Может, отвернешься?

— А может, ты оденешься? — предложила компромиссное решение, которому была бы очень рада.